впоследствии остался жив, — помог снежный склон глубокого оврага.
Началась активная подготовка к встрече Нового — 1942 года. Хористы разучивали новые песни, готовили инсценированный отрывок из романа Н. Островского «Как закалялась сталь».
Подготовку начали пионеры всех отрядов и земляческих групп, если их можно так назвать, готовились, например, эстонский хор, латышский, украинский, литовский, белорусский, молдавский. Мне пришлось даже руководить украинским хором, хотя у меня не было никаких дирижёрских навыков. Гурий Григорьевич зашёл как-то к нам на репетицию и, увидев мои взмахи, сказал:
— Ты не дирижируешь, а будто насосом накачиваешь кого-то!
Девочки — это вездесущие и беспокойные люди — разыскали в городе баяниста, договорились с ним о шефской помощи Артеку, ежедневно ходили к нему домой и сопровождали в лагерь. Ребята несли баян, а девушки, взяв слепого баяниста под руки, приводили его на Кронштадскую, и он аккомпанировал нужные нам вещи.
Нашли и учителя танцев, — снова это сделали девчата. Валя Тазлова, Светлана Косова, Тамара Крончевская отыскали в городе Розу Игольникову, которая пленила нас своим исполнением в городском дворце пионеров ещё при первом посещении Сталинграда летом. Роза согласилась подготовить с танцевальной группой артековцев несколько танцев к Новому году и аккуратно приходила на репетиции.
За несколько дней до Нового года выбыл из лагеря Слава Ободынский. Его разыскали родители, которые эвакуировались из Тирасполя и хотели быть вместе с сыном. Пожалуй, сильнее других переживал разлуку я, — столько было пересказано, перефантазировано нами вдвоём за это время. Слава отличался общительным характером, был энергичным организатором многих хороших начинаний.
— Я буду писать, ребята! — обещал он, уходя за отцом по ступенькам лестницы вниз.
Зимний холод больше не пугал артековцев: нас одели в тёплые бушлаты, стёганые штаны, меховые шапки с длинными наушниками, валенки. За этой одеждой старшие ребята ходили далеко за Волгу по льду, в Затон, где пошивочные мастерские выполняли заказ Артеку.
С тюками в руках и на плечах возвращались мы длинной дорогой в лагерь, неся артековцам долгожданную зимнюю форму. В ней было тепло, пусть не совсем элегантно, но теперь можно было выходить на улицу, гулять, работать, не рискуя замёрзнуть. Ребята начали чаще бывать в городе с различными поручениями, самостоятельно ездить трамваем в самые отдалённые концы города.
ЗДРАВСТВУЙ, НОВЫЙ ГОД!
Дни летели, словно на крыльях. До позднего вечера тренировались юные артисты, готовя разностороннюю праздничную программу. Вожатая Тося Сахарова едва поспевала от одной группы к другой, давала методические советы детям. Володя Аас заканчивал репетиции с группой гимнастов. Мы подготовили несколько групповых пирамид и очень гордились своими успехами. Вовка Николаев приветственным жестом представлял гимнастов:
— Сила! Молодость! Красота!
А лагерный художник Юра Мельников рисовал праздничную стенгазету «Артековец». Он любил, чтобы никто не мешал и уходил от ребят рисовать в столовую или на склад. А ребята донимали его:
— Наш Юра пока нарисовал газету — поправился на десять килограммов!
А Игорь Сталевский кричал ему вслед:
— Юра! Нарисуй мне кусочек сахара!
— Ты что, хочешь оставить какого-нибудь пацана без порции? — полушутя отвечал Мельников.
Для ребят самым главным человеком в лагере был теперь вожатый Толя Пампу: он должен был достать ёлку на праздник. Поэтому главное зависело от него: привезёт ёлку — будет новогодний вечер, а не достанет — всё пропало, всё сорвётся.
Неизвестно, каких трудностей стоило это Толе, наверное, выручила присущая ему энергия и находчивость, с которой он брался за любое дело, — ёлка в нужный день появилась на четвёртом этаже.
Утром тридцать первого декабря её, как чужестранную принцессу, осторожно установили в столовой, убрали столы, скамейки, а ёлку приукрасили самодельными игрушками, электрической гирляндой, и с нетерпением ожидали вечера. Все похаживали немного возбуждённые предстоящим весельем мимо столовой, поглядывая на красавицу-ёлку. Новогодний вечер открыл начальник лагеря. Он обвёл всех внимательным взглядом искрящихся глаз и весело начал:
— Дорогие артековцы! К нам на новогодний вечер прибыла, наверное, из андерсеновской сказки роскошная лесная красавица-ёлка! — и он сделал жест в её сторону. — Видите, какая она прекрасная!
Все очарованно, будто впервые, рассматривали освещённую лесную гостью. Не беда, что на ней не было дорогих украшений и подарков, а одни лишь бумажные поделки, флажки, но она действительно была чудесной и казалась всем — просто сказочной.
Каждый вспоминал домашнюю довоенную ёлку, и, казалось, что рядом с артековскими друзьями сидят школьные товарищи, родные. Дети на миг отвлекались от суровой военной действительности и забыли, что где-то, не так уж и далеко, гремит война, — их пленила эта праздничная ёлка, они дышали её смолистым ароматом, не пропуская ни единого слова Гурия Григорьевича.
— Сегодня давайте не вспоминать лишений и трудностей, которые принесла нам война. Сегодня мы будем говорить только о хорошем, о приятном. Сначала принесём пионерскую благодарность родной Партии и Советскому правительству за их заботу об Артеке и за эту новогоднюю ёлку!
Все дружно зааплодировали.
— Поздравляю вас, дети, с наступающим Новым годом! Пусть он вам принесёт много радости в вашей пионерской жизни, укрепит вашу веру в победу советских людей над фашистскими захватчиками! Желаю вам крепкого здоровья, праздничного настроения, душевной бодрости!
Потом ребят поздравил Дед-Мороз, из большого мешка он раздал малышам сладости, зачитал поздравительные телеграммы. Володя Дорохин прекрасно исполнил роль «холодного дедушки».
А потом начался новогодний концерт. Звучали песни на многих языках советских республик. В сопровождении весёлой музыки на сцену вышла шеренга поварят — в белых фартуках и колпаках, впереди двигался маленький ростом Петя Кацман с большой поварёшкой, а остальные держали в руках по тарелке и ложке. Зрители прыскали от смеха, взирая на замысловатые па поварят. Выступление гимнастов восприняли с большим восторгом — это был новый жанр. Чётко исполнялись повороты, перестроения и, особенно, акробатические пирамиды. Володя Аас приложил много усилий на тренировках, отшлифовывая каждое движение юных гимнастов. За время пребывания в Артеке Володя научился почти свободно говорить по- русски с небольшим акцентом, он крепко врос в детский коллектив.
Вершиной веселья было выступление двух клоунов, которые показывали вполне интересную клоунаду. Не все сразу узнали в них под париками и гримом Юру Мельникова и Натана Остроленко, которым удалось до слёз рассмешить зрителей. Володя Дорохин тоже смеялся, как ребёнок, покачиваясь взад-вперёд, смех у него был почти беззвучный, при этом он закрывал глаза.
Потом начались массовые танцы, игры и аттракционы. Каждому хотелось получить хоть какой-нибудь приз. Масса желающих обступила сражающихся и мешала девушкам танцевать.
Света Косова не вытерпела:
— Ребята, милые, убирайтесь-ка подальше отсюда, дайте нам хотя бы сегодня потанцевать! Идите в коридор!
Её поддержали другие девушки, и ребята уступили представителям слабого пола, перекочевали в коридор с удочками, кольцами, деревянными шпагами, канатом и другим реквизитом.
А вокруг ёлки закружились раскрасневшиеся девушки. Им явно не хватало кавалеров. Этот пробел
