– Если ты убежишь, я отдам тебя на милость Клея. Господи, что за угроза – стать женой Ратледжа- беспутного или Ратледжа, который уже как-то снялся с якоря и исчез на двадцать лет и в любую минуту может сделать это вновь.
Дейн вырвала руку и решительно вскинула голову. Сейчас она скажет священнику...
– Чего ты вполне заслуживаешь...
Господи, он явно был в ярости, но при этом жених из него получился на славу. Такой высокий, черноволосый, с таинственно-черными глазами. Костюм сидел на нем как влитой – черный фрак и темно- серые брюки.
Совсем, совсем не такой, как Клей...
Но стать его женой?
С каждым словом святого отца решимость покидала Дейн. Она заставила Флинта подчиниться своей воле – до конца, и не питала иллюзий: он, в свою очередь, заставит ее платить за это. Она заплатит сполна.
– Согласны ли вы... – начал священник, и Флинт решительно сказал:
– Да.
– А вы, Дейн Темплтон, согласны ли вы взять в мужья... Она слышала его слова словно сквозь сон. Неужели свершилось?
Дейн прикусила губу и посмотрела в горящие глаза Флинта.
Теперь отступать уже некуда.
– Я... согласна, – еле слышно произнесла она. наконец, но, взяв себя в руки, более уверенным тоном повторила: – Я согласна.
Паства хором выдохнула, и священник просиял.
– ...объявляю вас мужем и женой. Дамы и господа, позвольте представить мистера и миссис Ратледж.
Флинт схватил Дейн за руку и развернул к публике, встретившей рождение новой семьи вежливыми аплодисментами.
– Мистер и миссис Ратледж приглашают вас на завтрак, который пройдет на плантации Монтелет, – продолжал священник. – Карета доставит на место тех, у кого нет своего транспорта. Праздник начнется через час.
Органист ударил по клавишам. Заиграла мажорная мелодия.
– Ты не можешь, – прошипела Дейн в надежде, что из-за музыки слова ее услышит только муж.
– Еще как могу, Изабель. И я сделал это. Я отомстил за отца и избавил тебя от негодяя, чем заслужил по меньшей мере твою благодарность.
Святой отец ждал их у дверей.
– Сюда, пожалуйста. – Он проводил их в кабинет, где им надлежало подписать документы.
У Дейн дрогнула рука. Все было так официально, так непреложно.
– Да благословит вас Бог, – пробормотал священник.
– Ждем вас в Монтелете, – сказал Флинт святому отцу.
– Обязательно буду, – с почтительностью ответил святой отец, ставя свою подпись на свидетельстве о браке.
Флинт взял Дейн под локоть и провел через полутемный вестибюль на воздух, под солнышко.
На площади стояли кареты – не меньше дюжины. Люди переговаривались, искоса посматривая на молодых. Рождались новые сплетни. Дейн остановилась как вкопанная при виде Оливии Ратледж, ждавшей их у выхода.
– Моя дорогая, – сказала женщина, беря Дейн за руку. – Добро пожаловать в нашу семью.
Она произнесла эту короткую речь достаточно громко, чтобы могли слышать все. Она спокойно встретила недоверчивый взгляд невестки.
– Будь моей дочерью.
Затем она пожала руку сына.
– Я никак не ожидала, – заговорила она. – Я меньше всего ожидала этого от тебя, я... – Но, будучи Оливией Ратледж, она не могла потерять лицо на публике. Приличия прежде всего. – Я счастлива за вас, – заключила она, стараясь, чтобы ее тон был как можно теплее – народ слушал.
– Спасибо, мама, – сказал Флинт. – Это был правильный поступок.
– Да, понимаю, – рассеянно сказала она, – но в Монтелет я ехать не могу.
– Никто от тебя этого не ждет. И без этого хватит кривотолков. Гарри бесследно исчез, едва закончилась церемония. Ты отправила в Монтелет Праксин и Тула?
– Как только ты велел мне это сделать. Увидимся позже. В Бонтере.
Дейн позволила Оливии поцеловать себя – коснуться сухими губами щеки, и то лишь потому, что все на них смотрели, не понимая, как так вышло, что на Дейн Темплтон должен был жениться один брат, а женился другой.
Но сейчас это было не важно. Скоро в Монтелете должен начаться праздник – еда, выпивка, а кто
