Значит, вот она — тайна порабощения мужчины: думать как любовница, действовать как любовница. Знать то, что знает любовница.
Все секреты чувственности. Все женские уловки. Все мужские пороки. Реджина мысленно перечисляла пункт за пунктом, глядя на себя в зеркало. «Будь приветливой. Будь щедрой.
Каждая частичка твоего тела должна излучать готовность. Предложи себя. Никогда не отказывай, ни в одной просьбе. Веди себя так, словно сама жаждешь того же. Нужно решаться на все, чего бы он ни потребовал от тебя».
Превосходная сделка, если в обмен получишь верность и преданность мужчины, а к ним богатство и свободу.
Кто она, любовница Джереми? Кто из цветника красавиц сумел привлечь его и отдается, самозабвенно и раскованно?
Теперь, после их поцелуя, невыносимо думать об этом.
Но она выяснит. Сегодня в «Олмэкс» непременно найдутся женщины, у которых есть тайные любовники. Она попытается обнаружить их, подсмотреть, как они ведут себя, как держатся, чтобы понять, как разлучить Джереми с его любовницей. Но при этом следует по-прежнему делать вид, что ее главная цель — Ролтон.
Теперь нужно одеться подобающим образом. Но это оказалось нелегко. Сегодня ей ничего не нравилось. Каждое платье казалось тусклым, невыразительным, чересчур скромным, а ей требовалось нечто более смелое.
Правда, за это ее могли бы лишить доступа в клуб… О, не хватало только рассердить дам-патронесс… Но сегодня стоит рискнуть!
Реджина вынула из гардероба нарядный туалет из синего атласа, с очень высокой талией, низким вырезом и блондами по подолу и рукавам. Это платье по крайней мере выглядит утонченным! И ей нравилось, как льнут к телу кремовые цветы на кушачке, подчеркивая красоту ее грудей. Такие же искусственные цветы она вплела в волосы, уложенные в греческом стиле. Надев кремовые туфельки, перчатки и накинув шаль в тон, она выбрала жемчужные серьги и длинную жемчужную нить, знаком велела горничной отойти и в последний раз посмотрелась в зеркало.
Ну вот, желаемый эффект достигнут. Это не отражение неопытной девчонки. Пусть все видят, что она женщина, чье тело под чувственно падающими складками платья искушает и манит, зовет и волнует.
Но неужели она в самом деле так дерзка? Так смела? Или все это игра воображения?
— Пора ехать, Реджина, — объявил отец, постучав в дверь. — А, ты уже одета? Очаровательно! Новое платье? Тебе к лицу. Я очень рад, что ты передумала.
— Едем, не то опоздаем и двери закроются. Жаль, что сегодня утром я не вспомнила о том, как мне повезло иметь доступ в «Олмэкс», — иронически пробормотала Реджина. Она уже привыкла подшучивать над отцом, искренне считавшим, что следует непременно посещать любое светское собрание.
Но Реджинальд был счастлив видеть дочь рядом, особенно во время долгого ожидания в карете у входа, да и в первый неловкий момент встреч с друзьями и знакомыми.
Толпа оказалась такой многолюдной, что Реджина с трудом проталкивалась вперед, раздражаясь все больше оттого, что нет никакой возможности немедленно приступить к действию. Кроме того, она надеялась, что Ансилла не приедет. Не хватало только греческого хора, осуждающего каждый ее шаг!
Но надеждам не суждено было сбыться! Подруга возникла рядом в своем обычном наряде из белого муслина, длинных белых перчатках и самой модной в сезоне вещице — белом тюрбане, скрывавшем светлые локоны.
— Как всегда, протолкнуться невозможно, — проворчала она. — Как ты?
— Прекрасно, если учесть, что виделись мы только вчера, — неприветливо обронила Реджина. — А ты?
— Как обычно, тяну время, наблюдаю за абсурдными выходками окружающих. Нет-нет, не твоими. Но заметь, твой мистер Ролстон уже здесь, и притом в прекрасном настроении. Можно сказать, мечется, решая, какой из неприкосновенных коснется сегодня. Мне бы все-таки хотелось, чтобы ты переборола свое несчастное увлечение этим человеком. Он не стоит твоих страданий.
— Но согласись, он самый интересный мужчина в этом зале.
— А как насчет Джереми Гэвиджа? А, вот и он, как всегда, мрачен и зол.
— Он смотрит в нашу сторону?
— Вернее, хмурится в нашу сторону.
— Нужно поздороваться с ним, хотя у него хватило грубости не подойти ко мне прошлой ночью. Ты со мной?
— Нет. Не хватало еще портить себе настроение, но ты, разумеется, желаешь возобновить прежнее знакомство.
Превосходно. Теперь остается только отыскать мистера Ролтона. Сегодня она не собирается с ним танцевать. Зато пусть их увидят за беседой… или, еще лучше, она сделает вид, будто хочет выйти с ним в сад, побыть немного наедине.
А это означает, что нельзя выпускать из вида ни его, ни Джереми. Последний должен непременно наблюдать за мнимыми влюбленными. Но вот как это сделать?
Реджина пока не знала.
— Ничего не скажешь, сегодня ты выглядишь… совсем иначе, — раздался за ее спиной голос Джереми.
Когда он успел подкрасться?! Реджина вежливо присела:
— Тебе нравится?
— Думаю, твоему отцу не следовало выпускать тебя из дому в подобном платье, — с чувством подчеркнул Джереми. Он сам не знал, что так волнует его: открытый лиф, облегающий груди, или прихотливые переливы ткани, меняющей оттенки при малейшем ее движении.
Или выражение ее глаз. И эта неопределенность раздражало его.
— Твоя любовница здесь? — осведомилась Реджина с невинным видом.
— Господи милостивый! — тихо прошипел Джереми и, схватив ее за руку, бесцеремонно поволок в угол, где их никто не мог подслушать. — Откуда такой бурный интерес к моим любовницам?
Подбородок Реджины вызывающе вздернулся.
— Сгораю от любопытства, тем более что именно ты первым затронул эту тему. Кроме того, они так много знают о любви и мужчинах. Я решила, что, пожалуй, мне тоже стоит присоединиться к их числу.
— Что?!
Она сумела задеть его за живое! Неплохая тактика.
— Мне… стоит… присоединиться… к… их числу, — медленно произнесла она.
— Иисусе… это уже что-то новенькое.
— Но ты должен меня научить.
— Я уже согласился тебя учить.
Помоги ему Бог! Только бы никто не подслушал! Что это за бред? Спорить о подобных вещах на людях, в зале, где любой взгляд, любой жест становится предметом злобных сплетен!
— Я не собираюсь говорить с тобой ни о чем подобном! Можешь оставить свои идиотские идеи при себе! Ты сама не знаешь, что несешь! И не понимаешь, чего хочешь. Сначала Ролтон, потом это…
— Знаешь, я передумала. Куда забавнее стать его любовницей, чем женой. Он наверняка щедр и добр… и так опытен. Всякая разумная женщина предпочтет человека искушенного. Ты же сам утверждал, что мужчины не любят возиться с девчонками, а предпочитают женщин, умудренных в искусстве любви.
Джереми побелел как полотно.
— Я немедленно увожу тебя отсюда. Ты либо потеряла разум, либо заболела горячкой. Оставайся здесь, пока я не найду Реджинальда…
Реджина торжествовала. Вот когда настал час ее триумфа. Она полностью сбила его с толку, одурачила, и чем больше Джереми волновался, тем привлекательнее казалась мысль о том, как приятно будет учиться у него искусству обольщения.
Теперь остается только побеседовать с Ролтоном.
Сделать это оказалось довольно просто. Реджина последовала за ним и выбрала подходящий момент.
