Кольм играл им, словно пешкой, и Алекс угодил прямо в его ловушку. Возможно, он искал мотивы слишком далеко, в то время как они с самого начала были у него перед самым носом.
Сейчас он все это отчетливо себе представлял. Он нисколько не удивился бы, узнав, что Кольм помог Саре умереть, дав возможность его кузине занять ее место. Чего бы она не сделала ради любимого мужчины? Она доказывала свою преданность ему снова и снова, жертвуя собой, выдавая себя за Сару.
Верность женщины. А он-то думал, что ее можно купить.
Он был сама наивность, а она оказалась такой же распутной, как и Сара, да еще и девственницей. И это было единственное, что ему удалось забрать у Кольма, нечто очень ценное и редкое, о чем он ни капельки не жалел.
Вся эта история никак не укладывалась у него в голове. Уильям мертв, Сара мертва, а шпионку Кольма он поселил у себя в доме, как гостью.
Кольму удалось отвлечь Алекса от его цели, пока бумаги не будут доставлены в Англию.
Алекс был потрясен грандиозностью плана и его разработкой до мельчайших деталей, среди них – убийство Уильяма, поездка Алекса в Берлин и подмена Сары Франческой.
Но как мог Кольм рассчитывать на то, что Франческа согласится выдать себя за Сару Тэва со всеми вытекающими отсюда последствиями?
Кольм был хозяином марионеток, и все они беспрекословно подчинялись ему.
– Твой Кольм, – категорично заявил Алекс.
– Нет. Я не верю. И приехала сюда, чтобы это доказать.
– И доказала? – поинтересовался Алекс. Она отвернулась.
– Нет.
– Как ему удалось заставить тебя сделать это?
– Что?
– Взять на себя роль Сары.
– Он не заставлял. Это была моя идея. К тому же подействовали ваши угрозы.
– Неплохая легенда... Франческа. А между тем все мы – его пешки, и Кольм диктует нам свои правила. Ну что же, мы зашли в тупик. Перед нами преграда.
– Вы уже преодолели преграду, – язвительно заметила она.
– А ты сожгла за собой все мосты, что бы ты там ни говорила.
– Вы не верите мне.
– О, думаю, кое-что здесь похоже на правду. А может, и все, но не так, как ты говоришь. Как это может быть при том, что Кольм, Главный Игрок, передвигает пешки?
– А кто тогда уничтожил мою одежду и учинил разгром в вашей спальне?
– Может, кто-то из обитателей дома. Может, кто-то другой. Тот, кто распознал в тебе змею, которую мы пригрели на своей груди.
– И все из-за Кольма?
– Из-за Кольма. И не притворяйся, будто ты не знаешь, кто он такой.
– Я знаю, кто он такой, – твердо произнесла Франческа. – Человек, которого я люблю.
Алекс был подавлен. Франческа притворялась Сарой Тэва ради Кольма, да еще берегла себя для него. Ее верность Кольму и его делу казалась невероятной, чудовищной, выходит, она с самого начала знала, что играет против Алекса.
И какова была грань между невинностью и желанием? Она и это знала, соблазняя его поцелуями, до самого последнего момента, когда было уже слишком поздно.
Все части, наконец, соединились в одно целое, и Алекс оказался в дураках, сбитый с толку, как любой, ослепленный страстью мужчина.
Непростительная ошибка. Почти неисправимая. Главный Игрок продолжает делать свое черное дело. А его, Алекса, обвели вокруг пальца.
Франческа. Ее имя – Франческа, и она вовсе не простолюдинка, не иностранка, росла вместе с предателем.
Алекс угрожал ей тюрьмой, что же, он мог бы...
Осознание собственной вины привело его в такое отчаяние, что он заметался по комнате.
– Значит, история такова. Уильям умирает. Сара умирает. А ты очень кстати оказываешься в том же пансионе, где живут они, и Кольм поручает тебе поближе познакомиться с Сарой. Узнать о ней все, чтобы подготовиться к своей миссии и, как только она умрет, занять ее место. Я ошибся, предположив, что ты привезла в Англию те злополучные бумаги. У тебя было другое задание – следить за мной. Какой потрясающий план. Приходится лишь удивляться твоей смекалке и проницательности.
– Все было вовсе не так, – запротестовала она, тщетно пытаясь противостоять его ярости.
– Нет, именно так, – настойчиво повторил он. – Иначе просто быть не могло. Ты знаешь Кольма и знала, что делаю я. Эта дымовая завеса невинности не может меня обмануть. Но масштаб самого обмана потрясает. Я уже не говорю о последствиях, даже тех, что лежат на поверхности. И не знаю, что делать с тобой.
– Вы уже сделали, – с горечью, едва слышно, произнесла Франческа. Господи, как он мог так исказить
