— Мой приятель слишком много чесал языком. И выболтал, как меня зовут.
— А как его имя, не напомните?
Еще одна улыбка вместо ответа.
— А где девочка сейчас? — спросила Бринн.
— В своем уголке в доме на колесах, — ответил Харт. — Она в постельке с куклой Честер. Мне пришлось поискать ее. Кажется, это кролик. Но могу ошибаться.
— И вы оставили ее там одну? — рассердилась Бринн. — А если она выглянет наружу и увидит тело своей матери?
— Не увидит. Мой друг уже перетаскивает трупы в лес. Девочке я велел оставаться на месте. Утром на квадратный ярд этого заповедника копов будет больше, чем в полицейской академии. Они позаботятся о ней.
— Она мертва, ведь так? Вы убили и ее тоже?
Он посуровел лицом, явно недовольный, что она усомнилась в его словах.
— Я не убивал ее. Она в постели со своим Честером, как я и сказал.
Бринн решила на этот раз ему поверить.
— Так что произошло? — спросил он. — Вы повстречали этого деятеля в лесу, и он предложил вам воспользоваться телефоном. А угодили вы прямиком в нарколабораторию.
— Я догадалась, куда мы попали, чуть раньше, но не успела что-то предпринять.
— Почувствовали запах, верно? Аммиака?
— Да. И хлора. И горящего пропана.
— Точно так же нашел их и я, — сказал Харт. — Еще внизу у озера учуял, чем попахивает.
— Видимо, изменилось направление ветра, — предположила она. — Мне этот запах ударил в нос, только когда мы уже подошли вплотную.
Харт потянулся.
— Ух! Ну и ночка! Держу пари, у вас такие выдаются не часто в этом вашем округе… Как бишь его?
— Кеноша.
Харт снова бросил взгляд на рану в ее щеке. Он наверняка заметил воспаление и теперь прикидывает, как долго она продержится, прежде чем выдаст местонахождение Мишель.
Хоть вечность.
Но сама сомневалась, сможет ли.
И, словно угадав ее мысли, он небрежно спросил:
— Кстати, а где ваша подружка Мишель?
— Это мне неизвестно.
Она помнила, что они нашли сумочку девушки и знали не только, кто она такая, но и где живет.
Харт слегка сменил позу и поморщился, вероятно, от боли в раненой руке.
— Что это за имя такое — Бринн?
— Норвежское.
Он задумчиво кивнул.
— А вот насчет Мишель вы лжете. Вам прекрасно известно, где она.
Он казался обиженным. Даже уязвленным. И после недолгой паузы произнес:
— Я тут, знаете ли, кое с кем побеседовал сегодня вечером. По телефону.
— С кем же?
— С вашим супругом.
Она промолчала. Подумала, что он блефует. Но потом вспомнила, что они завладели ее мобильным. Грэм мог позвонить, а Харт — ответить.
— Я притворился офицером полиции. Сказал ему, что вы задерживаетесь. И он купился. Я такие вещи чувствую. Никто не спешит к вам на выручку. И чтобы у вас не было лишних иллюзий, скажу сразу: я вынул из телефона аккумулятор. Его теперь не отследить. Так что говорите, где она? Где Мишель?
Они смотрели друг другу прямо в глаза. Ее поразило, как легко удалось выдержать его взгляд.
— Вы убили ее друзей. Так зачем мне помогать вам найти Мишель? Чтобы вы прикончили и ее тоже?
— Вот как, — покачал он головой. — Значит, Мишель была другом семьи? И потому оказалась замешана во все это. — И со странным смешком продолжил: — Вот что называется оказаться не в то время не в том месте. Нынче ночью это происходит постоянно.
— Нам надо обсудить сложившееся положение.
— Готов поспорить, у вас это впервые. Лично мне такое в новинку.
— Что именно?
— Игра, в которую мы играли сегодня. Это как покер. Блеф и тому подобное. Вы одурачили меня, я обманул вас.
Покер…
— Мой приятель поведал мне об одном персонаже. Его мать или бабка, я уже забыл, кто именно, рассказала ему о Ловкаче. Это что-то из мифологии или сказок. Он все время стремится тебе навредить. Так я называл всю нынешнюю ночь вас, Бринн.
«Ловкач», — повторила она про себя.
— Тот трюк с телевизором во втором доме по Лейк-Вью, когда вы включили его на канал для женщин. Это было ловко. И ведро с аммиаком над дверью… Но, знаете, как я теперь понимаю, ловушку вы не устанавливали. Побоялись, что какой-нибудь спасатель или один из ваших друзей копов окажется там раньше и лишится глаз. Забавно, но ваша неспособность на коварную затею… вызывает у меня симпатию, что ли?
Бринн сдержала улыбку и постаралась не показать, что ей польстили его слова.
— А потом это каноэ. И кровь на выступе скалы.
— И вы с вашим отъездом на трехколесной машине, — вставила она.
— Но на это-то вы не клюнули, верно?
— А что толку? В конце концов, вы здесь. Вы меня поймали.
Он оглядел ее снова.
— Кровь на выступе. Вам ведь пришлось себя порезать, чтобы оставить кровавое пятно?
— Кетчупа с собой не захватила.
Она откинула голову, чтобы он увидел полоску запекшейся крови у нее под волосами.
Потом призналась:
— Зато трюк с фонариком у скалы ввел меня в заблуждение. Что вы сделали? Свили веревку из футболки?
— Точно. Позаимствовал у своего дружка. Помимо воли насмотрелся на выставку татуировок на его торсе. А потом использовал ветку, чтобы луч бил в нужном направлении, и менял его на ветру.
— Но как вы нас нашли?
— «Блэкберри».
Она покачала головой с горькой усмешкой. «У него спутниковая техника, у меня игрушечный компас- самоделка… Впрочем, сработали-то они одинаково», — подумала Бринн.
— Управлению шерифа на это денег не выделяют.
— Я догадался, что вы пойдете по тропе «Джолиет», а потом свернете к северу. И будете добираться либо до магистрального шоссе, либо до Пойнт-оф-Рокса.
— Я собиралась выйти на шоссе. Там чертовски тяжелый подъем, но зато это ближе. К тому времени, когда мы достигли бы дороги, грузовики по ней шли бы уже косяком.
— Как вы вообще не заблудились?
— Я хорошо ориентируюсь на местности.
Она вгляделась в его лицо.
— Зачем вам это, Харт? — спросила она. — Дело-то безнадежное.
— Бросьте, Бринн, мы с вами слишком искушенные люди, чтобы вести переговоры об освобождении заложников с глазу на глаз.
