«Еще долго», — подумал Данн. Его люди опрокинули и подожгли большой грузовик. По Виктория- роуд сейчас не проехать.
Он обогнул гостиницу сзади, прошел через заросшую, заваленную мусором автостоянку к двери на кухню отеля. Держа пистолет наготове, он неслышно отворил дверь. Изнутри донесся треск рации и что-то там насчет пожарных машин.
Отлично. Значит, женщина занята разговором.
Данн шагнул внутрь, прошел по короткому коридору. Сейчас…
Кухня была пуста. Рация стояла на стойке, и сквозь треск эфира что-то вещал далекий голос. Это полицейский диспетчер зачитывал сообщения о пожарах, грабежах, бытовых ссорах — все подряд.
Рация стояла в режиме сканирования, по ней не говорили.
Возможно, это ловушка, чтобы заманить его внутрь. Откуда Джеймсу знать, что он уже покинул снайперскую позицию и пробрался сюда?
Данн шагнул к окну и бросил взгляд на скалу, по которой медленно взбирался человек.
Его сердце замерло. Этот человек никуда не взбирался. Темное пятно осталось на том же месте, что и десять минут назад. Теперь Данн понял: на склоне с самого начала вполне мог быть не шпион, а его куртка, наброшенная на камень так, что рукава чуть шевелил ветер.
Только не это!
— Бросай оружие. Не оборачивайся, иначе стреляю, — прозвучал ровный мужской голос с британским акцентом.
Плечи Данна поникли, однако он не отвел глаз от вершины Двенадцати Апостолов, а лишь тихо рассмеялся:
— Я пришел к выводу, что ты полезешь по склону. Даже и не сомневался.
— А я пришел к выводу, что ты купишься на это и спустишься, — ответил шпион, — поэтому поднялся совсем чуть-чуть и оставил там куртку.
Данн обернулся. Женщина из полиции стояла рядом с Джеймсом. У обоих в руках было оружие. Глаза мужчины смотрели холодно, взгляд его компаньонки пылал решимостью. Через дверной проем Данн разглядел в холле Фелисити. Его возлюбленная силилась заглянуть на кухню.
— Что происходит? Ответьте, кто-нибудь! — закричала она.
«Мой проектировщик…»
Англичанин процедил:
— Повторять не буду. Через пять секунд стреляю в руку.
Такого план не предусматривал. Неоспоримая логика механики и инженерной науки подвела Найла Данна. Он чуть не рассмеялся, когда понял, что, пожалуй, впервые в жизни принял нерациональное решение. Впрочем, оно вполне могло оказаться удачным.
Вера нерациональна, но часто творит чудеса.
Он прыгнул вверх, развернувшись в воздухе и целясь в женщину.
Два выстрела одновременно разорвали тишину. Их голоса, высокий и низкий, пропели в унисон.
Глава 71
Полицейские машины и «скорые» подкатывали одна за другой. Вертолет спецназа завис над моторкой с наемниками, его мощные прожектора били вниз, туда же смотрели и две двадцатимиллиметровые пушки. Короткая очередь вспорола воду у самого носа, и суденышко легло в дрейф.
Полицейская машина без опознавательных знаков, взвизгнув тормозами, подняла тучу пыли у входа в здание. Оттуда выскочил Нкоси и кивнул Бонду. Следом вылезли еще несколько полицейских. Кое-кого он помнил по операции в офисе «Грин уэй».
Йордан помогла Фелисити подняться на ноги.
— Данн мертв? — спросила та.
Мертв. Бонд и Йордан выстрелили одновременно, прежде чем Ирландец успел поднять свою «беретту». Он умер мгновенно; после смерти голубые глаза смотрели на мир так же безучастно, как и при жизни. И все же последний взгляд Данна был устремлен не на убийц, а в сторону холла, где сидела Фелисити.
— Да, — ответила Йордан. — Мне очень жаль. — В голосе капитана слышалось сочувствие — очевидно, она догадалась, что этих двоих связывали не только деловые отношения.
— Ей очень жаль, — едко отозвалась Фелисити. — Что мне теперь толку с мертвого?
Ее расстраивала не гибель партнера, а потеря важного козыря.
«Непреклонное счастье…»
— Послушай, ты понятия не имеешь, с чем связалась, — зашептала она Йордан. — Я — добрая фея, защитница голодающих. Я спасаю умирающих младенцев. Только попробуй меня арестовать — можешь сразу сдать оружие и значок. Не боишься? Тогда подумай о моих клиентах. Из-за тебя очень-очень серьезные люди потеряли много миллионов долларов. Давай так: я сворачиваю свою деятельность и перебираюсь в другую страну, а тебя никто не тронет — даю слово. Откажешься — ни ты, ни твоя семья не проживете и месяца. И не надейся упрятать меня куда-нибудь по-тихому. Стоит хоть кому-то пронюхать, что полиция не так обошлась с подозреваемым, пресса и суд разорвут вас в клочья.
— Никто тебя не арестует, — вмешался Бонд.
— Отлично.
— Официально объявят, что ты бежала из страны, присвоив пять миллионов долларов со счетов ИОЕМ. Твои клиенты не будут мстить капитану Йордан или еще кому-то, они будут искать тебя. Тебя — и свои деньги.
На самом деле Фелисити доставят на секретную базу для подробного «разговора».
— Вы не посмеете! — Зеленые глаза пылали яростным огнем.
Из подкатившего черного фургона вышли двое в форме и направились к Бонду. Он сразу узнал нарукавный шеврон Специальной лодочной службы — меч и девиз, который ему всегда нравился, — «Силой и хитростью».
Прибыла оперативная группа Билла Таннера.
— Коммандер, — отсалютовал один из спецназовцев.
Бонд, одетый в штатское, кивнул в ответ.
— Ваш груз. — Он махнул рукой в сторону Фелисити.
— Что? — завопила та. — Не смейте!
— Слушаюсь, сэр.
Брыкающуюся Фелисити увели и усадили в фургон, который тут же рванул с места.
Бонд обернулся к Йордан, но та уже стремительно шагала к машине. Капитан, не попрощавшись, уселась в автомобиль и умчалась.
«Беретту» Данна Бонд отдал Нкоси и добавил:
— Там наверху еще есть винтовка. Ее нужно забрать.
Он показал, откуда Ирландец стрелял по гостинице.
— Понятно. Мы с семьей здесь часто гуляем, и я неплохо знаю пик Двенадцать Апостолов. Винтовку заберу.
Габаритные огни автомобиля Бхеки Йордан скрылись в темноте.
— Надеюсь, капитан не злится, что мы забрали Фелисити? Наше посольство обсуждало вопрос с вашим правительством, и в Блумфонтейне не возражали.
— Нет-нет. Сегодня капитан Йордан перевозит угого к сестре. Она никогда не опаздывает, если что- то обещала бабушке.
Нкоси подметил, каким взглядом Бонд провожал машину Йордан, и рассмеялся:
— Вот это женщина, правда?
— Правда. Что ж, доброй ночи. Окажешься в Лондоне — дай знать.
