функцию.
Тут Овербай сообщил, что ему нужно срочно вернуться к себе в кабинет, и вышел из комнаты.
Дэнс вновь вернулась к беседе с Мортоном Нэглом.
– У вас есть какие-нибудь материалы о Пелле, на которые я могла бы взглянуть?
– Думаю, что да. А зачем?
– Возможно, они смогут навести нас на его след, – ответил за нее О'Нил.
– У меня только копии, – сказал писатель, – оригиналов нет.
– Сойдут и копии, – заметила Дэнс. – Кто-нибудь из нас заедет к вам и заберет их. Где вас можно найти?
Нэгл сообщил им, что работает в доме, который снимает в Монтерее. Он дал Дэнс адрес и номер телефона и начал собирать сумку.
Кэтрин бросила на нее взгляд.
– Постойте!
Заметив, что ее взгляд остановился на содержимом сумки, он улыбнулся.
– Буду рад.
– Простите?
Он извлек из сумки одну из своих книг серии «Реальное преступление» под названием «Слепая вера» и поставил на ней автограф.
– Благодарю вас. – Кэтрин отложила книгу в сторону и указала на то, что ее действительно заинтересовало. – Ваш фотоаппарат. Вы делали какие-нибудь снимки сегодня утром? До пожара?
– О! – Он криво усмехнулся их общей досадной оплошности. – Да, конечно.
– Камера цифровая?
– Да.
– Нам можно их посмотреть?
Нэгл извлек «Кэнон» и начал нажимать на кнопки. Дэнс и О'Нил наклонились поближе, чтобы рассмотреть изображение на крошечном экранчике фотоаппарата. Дэнс почуяла, что Майкл пользуется новым кремом после бритья. Ей всегда было удивительно легко рядом с О'Нилом.
Писатель проматывал сделанные им фотографии. На большей части из них были изображены люди, заходившие в здание суда. Было там и несколько попыток художественной фотографии с фасадом здания в тумане.
И тут Майкл и Кэтрин одновременно произнесли:
– Постойте!
На снимке, на который они смотрели, был запечатлен подъезд к тому месту, где начался пожар. За автомобилем виднелась человеческая фигура – только голова, плечи, голубая куртка, бейсболка и солнечные очки.
– Взгляни на руку.
Кэтрин кивнула. Создавалось ощущение, что человек тащит руку за собой, так, словно везет чемодан на колесиках.
– Время снимка отмечено?
Нэгл вызвал соответствующую функцию.
– Девять двадцать два.
– В точности подходит, – сказала Дэнс, вспомнив слова пожарного о том, когда была подложена взрывчатка.
– Вы можете увеличить изображение? – спросила она.
– На фотоаппарате, конечно, нет.
Вмешался Ти-Джей, предложивший без всяких проблем сделать это на компьютере. Нэгл передал ему карту памяти фотоаппарата, и Дэнс отправила Ти-Джея в центральный офис КБР со словами:
– И не забудь про Саманту Маккой. Ее нужно найти. А также тетку. В Бейкерсфилде.
– Само собой, босс!
Рэй Карранео все еще был на улице. Он прочесывал толпу в поисках свидетелей.
Однако Дэнс была почти уверена, что сообщник тоже бежал. Теперь, когда Пелл практически миновал основные посты на дорогах, у него больше не было необходимости оставаться здесь. Поэтому она отослала в центральный офис и Рэя.
– А я пойду за копиями… – предложил Нэгл. – Кстати, не забудьте. – Он протянул ей книжку с автографом. – Уверен, вам понравится.
Когда он удалился, Дэнс подняла ее со словами: «При моем-то свободном времени!» и передала О'Нилу для его коллекции.
Глава 9
Было время обеденного перерыва, и в патио рядом с отделом «Здоровая еда» в монтерейском центре «Дель-Монте» сидела двадцатичетырехлетняя женщина.
Мало-помалу рассеивался туман, и из-за него начинал прорисовываться бледный солнечный диск.
До нее доносилось множество разнообразных звуков: воркование голубей, полицейская сирена, плач ребенка, затем смех другого ребенка. «Ангельские песни», – произнесла про себя Дженни Марстон…
Прохладный воздух наполнялся ароматом сосновой смолы. Ни малейшего ветерка. Типичный калифорнийский день на побережье, но все как будто чуть-чуть ярче, чем обычно.
Так происходит всегда, когда ты влюблена и ждешь возлюбленного.
«Какая-то старая поп-песня», – подумала Дженни. Мать Дженни время от времени напевала ее. Прокуренный хриплый голос матери часто сбивался.
Блондинка,
На Дженни были облегающие джинсы, светло-розовая блузка, а под ней бюстгальтер «Секрет Виктории» и трусики. Подобно кофе, нижнее белье было также слишком дорогим для нее. Но есть вещи, на которые приходится тратиться. (Кроме того, рассуждала Дженни, одежда была в каком-то смысле подарком для ее… бойфренда.)
Что напомнило Дженни и о других ее капризах. Она задумалась, потерев кончик носа.
«Прекрати», – сказала она себе.
Однако не прекратила.
Почему бы ей не встретить его на год позже? К тому времени она успела бы сделать косметическую операцию и была бы красива. По крайней мере обязательно подкорректировала бы форму носа и грудей. Конечно, больше всего Дженни хотелось подправить слишком костлявые плечи и мальчишеские бедра, но это не под силу даже многочисленным талантам сверхгениального доктора Гинзберга.
Наблюдая за хмурыми женщинами, толкающими тележки с покупками к семейным фургонам, Дженни думала: а любят ли они своих мужей? Конечно, настолько, насколько она любит своего парня, они любить их не могут. И ей стало жаль несчастных.
Дженни допила кофе, вернулась в магазин и стала разглядывать громадные ананасы, кочанчики салата самых причудливых форм и идеально расставленные по полкам бифштексы и отбивные. Больше всего времени она провела за разглядыванием выпечки всякого рода. Дженни смотрела на нее так, как художник смотрит на полотна соперников. Ну что ж, совсем недурно… А это плохо. Она не была голодна и не
