– А ты кто?
– Друг Делайла Маршалла. Сидел с ним в одном блоке.
– С Лайлом? – Тощий немного расслабился, оторвал взгляд от здоровяка, который запросто мог переломить его надвое, и, не отрываясь спиной от сетки, огляделся. – Его выпустили?
Джакс рассмеялся:
– Он всадил четыре пули в башку какому-то засранцу. Да скорее ниггера выберут в президенты, чем Делайла выпустят на свободу!
– Досрочно тоже освобождают! – Своим возмущенным тоном Ральф попытался скрыть, что проверяет Джакса. – Так что там слышно?
– Привет тебе от него. Сказал, что можно к тебе обратиться. За меня он ручается.
– Как же, как же – ручается. Ладно, скажи, что у него за татуировка?
К миниатюрному Ральфику с его миниатюрной бородкой понемногу возвращалась былая бравада, а вопросы он задал еще не все.
– Смотря какая, – сказал Джакс. – Имеешь в виду розу или клинок? И, как я понимаю, у него есть еще одна около члена, хотя вблизи я ее не рассматривал.
Ральф серьезно кивнул.
– Как тебя звать?
– Джаксон. Алонсо Джаксон. Известен я просто как Джакс.
Это был его фирменный тэг. Неужели Ральф впервые о нем слышит? Видимо, да. Обидно.
– Хочешь меня проверить? Валяй, звони Делайлу, только имени моего не называй, сечешь? Скажешь, что Король граффити подходил побазарить.
– Король граффити, – повторил Ральф с явным недоумением. Наверное, думал, что Джакс любит побрызгать кровью, как краской из баллончика. – Может, и спрошу. Посмотрим. Ты, значит, освободился?
– Точно.
– А за что срок мотал?
– Вооруженный грабеж и незаконное ношение. – Потом, понизив голос, добавил: – Сначала шили две четверти, но доказали только грабеж.
Имелась в виду статья сто двадцать пятая пункт двадцать пять УК, предусматривающая наказание за убийство.
– А сейчас ты на воле. Ништяк.
Ну не забавно ли? Сначала Ральф весь трясется, а узнав, что Джакс – любитель порисовать кровью – отмотал срок за вооруженное ограбление, незаконное ношение оружия и покушение на убийство, заметно расслабляется.
Гарлем, мать его! Где еще такое увидишь?
Перед самым освобождением Джакс попросил Делайла помочь со связями на свободе, и тот посоветовал Ральфа. Объяснил, чем этот рахитик может пригодиться. «Он там в каждой бочке затычка, вроде хозяина улицы. Всегда в курсе всего, а если чего и не знает, так быстренько может выяснить».
Затянувшись поглубже, Король граффити решил, что пора перейти к главному.
– Мне надо, чтобы ты кое-что для меня достал, – негромко сказал он.
– Ну да? И чего?
Другими словами – «чего именно тебе надо?» и «что я с этого буду иметь?».
Тоже понятно.
Джакс огляделся. Никого вокруг, только голуби и две округлые ладные доминиканочки в коротких топах и обтягивающих шортах несмотря на прохладу. «Хай, папи», – с улыбкой сказала одна из них Джаксу, проходя мимо. Девушки пересекли улицу и свернули за угол, в свой район. Пятая авеню многие годы была разделительной полосой между Гарлемом черным и Гарлемом испаноговорящим – «эль баррио», так сказать. Пересекаешь Пятую авеню, и ты на «другой стороне». Все вроде бы то же самое, а Гарлем уже не тот.
Джакс провожал их взглядом, пока они не скрылись из вида.
– Твою мать! – Долго же он кантовался в тюрьме.
– А то. – Ральф немного изменил угол наклона к забору и скрестил руки на груди, из-за чего стал похож на египетского фараона.
Джакс помолчал, затем наклонился и шепнул фараончику на ухо:
– Мне нужен ствол.
– Чувак, ты только откинулся, – после короткой паузы отозвался Ральф. – Если тебя обшмонают и найдут пушку, мигом упрячут назад за решетку. Да тебе еще целый год сидеть за ношение, если бы не досрочка. Далось тебе рисковать!
Джакс терпеливо сказал:
– Так сделаешь или нет?
Тощий снова немного подкорректировал свой наклон и посмотрел на Джакса:
– Все путем, чувак, но не знаю, где я там буду тебе чего искать. В смысле – пушку.
– Ну, тогда я не знаю, кому отдать вот это.
Джакс вынул из кармана пачку банкнот, отсчитал несколько двадцаток и протянул их Ральфу. Разумеется, не без оглядки. Здесь, в Гарлеме, у копов брови сразу вверх поползут при виде того, как один чернокожий башляет другому, даже если тот всего лишь жертвует пару баксов местной баптистской церкви.
Но сейчас брови вверх поползли у Ральфа, пока он, глядя на оставшуюся в руке Джакса пачку, засовывал деньги в карман.
– Вижу, с бобами у тебя полный порядок.
– А то. Да и тебе кое-что перепало… это вдобавок к возможности поиметь еще. Удачный у тебя сегодня денек. – Он спрятал пачку обратно в карман.
– Какая пушка нужна? – пробурчал Ральф.
– Небольшая, чтобы легко было спрятать, сечешь?
– Пять сотен.
– Две, дороже и сам найду.
– Не паленая?
Как будто Джаксу нужен был пистолет с отбитым на стволе регистрационным номером.
– А сам как считаешь?
– Тогда хер ты двумя сотнями обойдешься. – Фараончик совсем осмелел. Еще бы: нужного человека, которого ты просишь что-то достать, так просто чикать не резон.
– Три, – предложил Джакс.
– Три с половиной, и по рукам.
Джакс согласился, затем, в очередной раз оглядевшись, сказал Ральфу:
– И еще кое-что. У тебя в школах прихваты есть?
– Смотря о каких школах речь. К тем, что в Квинсе, Бруклине, Бронксе, у меня подхода нет, другое дело школы здесь, на квартале.
Джакс мысленно усмехнулся: «на квартале» – что за дерьмо? Сам он вырос в Гарлеме и никогда больше нигде не бывал, кроме разве армейских казарм и тюремных бараков. Но «на квартале» – так в Гарлеме отродясь не говорили. В каком-нибудь Лос-Анджелесе или Ньюарке такое можно было услышать. Ну может, кое-где в Бруклине. Но Гарлем – совсем другая вселенная. Джакса задело такое отношение Ральфа. Впрочем, тот, наверное, просто насмотрелся тупых фильмов по телевизору.
– Нет, я про местные, – спокойно сказал Джакс.
– Могу прошуршать. – В голосе Ральфа прозвучало сомнение. Неудивительно, если учесть, что едва откинувшийся из тюрьмы уголовник, которому шили сто двадцать пятую, одновременно интересуется пистолетами и школами.
Джакс сунул тощему еще пару двадцаток, чем, похоже, значительно успокоил его совесть.
– Лады, что надо узнать?
Джакс вынул из кармана куртки листок бумаги и протянул его Ральфу. Это была распечатка статьи,
