манере, растягивая слова, сказал детектив. – Джонет об этом узнала и предотвратила бойню.
– Сама взять я их не могла, иначе бы засветилась, – заметила Джонет, словно бы сожалея, что ей не удалось лично произвести арест. – Ладно, пока ты в школе, я буду за тобой присматривать. Если почувствуешь что-нибудь неладное, подай мне знак.
– Как в банде?
Джонет усмехнулась:
– Жен, ничего личного, но ты и банды – вещи несовместимые. Если ты начнешь давать мне отмашку, думаю, любой сразу почует подвох. Давай ты просто почешешь ухо? Сойдет?
– Вполне.
– Я подойду и начну к тебе приставать. Немного тебя потреплю, но постараюсь вытащить из передряги. Как ты на это смотришь? Бить не буду, может, потолкаю немного.
– Да, все нормально… Слушай, спасибо за все. Я никому про тебя не скажу.
– Я и не сомневалась. – Джонет посмотрела на детектива: – Ну что, пора?
– Самое время.
После этих слов милый и галантный мистер Белл, исказив лицо, закричал:
– Какого хера ты здесь делаешь?
В ответ визгливо:
– Убери от меня свои грязные руки, ублюдок! – Джонет снова входила в роль.
Детектив взял ее под руку и вытолкнул за дверь. Девушка налетела на стену.
– Ах ты козел! Я твою гребаную задницу по судам затаскаю! За жестокое обращение или как там… – Она потирала руку. – Ты не можешь ко мне прикасаться – права не имеешь, ублюдок!
И она стремительно зашагала прочь. Немного обождав, детектив Белл и Женева тоже вышли в зал кафетерия.
– Актриса что надо, – шепнула ему Женева.
– Одна из лучших, – подтвердил он.
– Только, выходит, она вас спалила.
Детектив вернул ей учебник, ухмыльнулся:
– Все равно прикрытие никуда не годилось.
Женева уселась за столик в углу и достала из рюкзака учебник по культуре речи.
– А ты поесть разве не собираешься? – спросил детектив Белл.
– Нет.
– Дядя не дал денег на обед?
– Я в самом деле не голодна.
– Все-таки забыл, да? При всем к нему уважении, отцом он никогда не был – видно сразу. Сейчас я что-нибудь принесу.
– Нет, правда не надо…
– Да я, признаться, и сам проголодался, что твой фермер за целый день в поле. А уж сколько лет прошло, когда я последний раз пробовал индейку по-школьному! Хочу взять себе порцию, так что и тебе заодно прихвачу того же. Молоко будешь?
Женева немного подумала.
– Ну хорошо. Только я потом все верну.
– Обед за счет городского бюджета.
Он отошел и встал в очередь.
Женева собралась почитать учебник и вдруг заметила, что в ее сторону смотрит какой-то парень. Он приветливо помахал рукой. Она обернулась, проверяя, кому адресованы эти знаки внимания, но позади никого не было. У нее вырвался вздох изумления, когда она поняла, что он обращается к ней.
Кевин Чини встал из-за стола, за которым сидел со своими друзьями, и размашистым шагом направился к ней. О Господи! Неужели он правда сюда идет?.. Сам Кевин! Мечта всех девчонок! Совершенные губы, божественное телосложение. В баскетбол он играл так, словно силы тяжести просто не существовало, а двигался, будто танцевал брейк на показательном состязании виртуозов.
Детектив Белл, стоящий в очереди, напрягся, шагнул было к столику, но Женева мотнула головой, показывая, что все в порядке.
В порядке? Все просто ништяк.
После школы Кевин планировал поступать в университет: коннектикутский или «Дьюк». Рассчитывал получить стипендию по линии Спортивной лиги – он был капитаном баскетбольной команды, которая выиграла прошлогодний межшкольный чемпионат. Хотя стипендию он мог заработать себе и на оценках. Да, возможно, он не питал такой же любви к книгам и школе, как сама Женева, однако тоже числился в лучших учениках. Они немного друг друга знали – вместе посещали курс алгебры в этом семестре, время от времени встречались в холле или на школьном дворе. Случайно, конечно, случайно. Хотя… стоит ли отрицать, что ее всегда тянет туда, где он?
Остальные ребята Женеву просто не замечали, разве отпускали в ее адрес обидные замечания. Но только не Кевин. Он с ней здоровался, заговаривал насчет заданий по алгебре или истории. А иногда просто задерживался поболтать.
На свидания, конечно, не приглашал, зато обращался с ней по-человечески.
Однажды, прошлой весной, даже проводил ее до дома!
Ясный, солнечный день, который она помнила так отчетливо, словно смотрела запись на DVD.
Апрель, двадцать первое.
Обычно Кевин тусовался с фигуристыми «супермоделями». (Иногда даже с Лакишей заигрывал, что Женеву просто бесило, но она прятала ревность за беззаботной улыбкой.)
Что он хотел сейчас?
– Ты как, ничего? – Участливо сдвинув брови, Кевин опустился на побитый хромированный стул рядом с ней и вытянул длинные ноги.
– Да… – От волнения у нее пересохло во рту, голова вдруг стала пустой.
– Я в курсе, что с тобой приключилось. Ну и дела! Типа тебя задушить собирались. Я чуть с ума не сошел.
– Правда?
– Еще бы.
– Да, жуть какая-то.
– Ну, раз у тебя все нормально, я спокоен.
У Женевы вспыхнули щеки. Неужели это говорит Кевин?
– А чего ты в школу пришла? – спросил он. – Сидела бы дома!
– Сегодня тесты. По культуре речи и по алгебре.
Кевин рассмеялся:
– Ну ты даешь! После такого еще и тесты сдавать!
– Да, не могу пропустить.
– А с алгеброй у тебя без проблем?
Тема была несложная. Ничего особенного.
– Вроде да. И тема нетрудная.
– Ясно. Я, в общем, хотел сказать: все говорят, что ты тихоня, а случись с ними такое, они в школу бы носа не показали. Вот это я понимаю – молодец!
От такого комплимента у Женевы перехватило дыхание. Она опустила глаза, пожала плечами.
– Теперь я понимаю, какая ты. Нам надо чаще общаться. Только тебя почти не видно.
– Ну, школа, все дела…
Женева тут же мысленно себя одернула: вовсе не обязательно говорить, как он.
– Хорош по ушам катать, – пошутил Кевин. – Знаю я, что к чему: просто ты дурью торгуешь в БК.
– Я… – У нее чуть не вырвалась какая-то чушь. Она смущенно улыбнулась и потупила глаза на обшарпанный пол. – В Бруклине не торгую, только в Квинсе. У них там с баблом получше.
Жалкий лепет. Даже ладони стали липкими от испарины. Но Кевин громко расхохотался:
