взгляд, обвислый рот.
Второй сидел у кровати на неудобном пластмассовом стуле. Такой же блондин, такой же молодой, в такой же новенькой форме полицейского департамента, какая была на Роне Пуласки, когда Сакс велела тому смотреть на кучу мусора.
«Вам сколько сахара?»
Она заморгала, глядя на двойника.
– Я – Тони, брат Рона. Как вы, наверное, уже догадались.
– Шдрасьте, детектив, – слабо выдавил Рон. Голос его слушался плохо, речь была смазанная и неразборчивая.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как там Шенева?
– С ней все в порядке. Ты, наверное, уже слышал: мы предотвратили еще одно покушение у дома ее тети, но убийца опять ускользнул… Тебе больно? Очень, наверное.
Рон кивнул на капельницу.
– Вообще себя не шувствую.
– Он поправится.
– Поправлюсь, – эхом повторил Рон, сделал несколько глубоких вдохов, заморгал.
– Немного подлечится, – объяснил Тони. – Через месяц вернется на службу. Несколько переломов, без серьезных внутренних повреждений. Толстый череп – так всегда отец говорил.
– Шереп, – ухмыльнулся Рон.
– Вы вместе учились в академии? – подтянув стул и присаживаясь, спросила Сакс.
– Так точно.
– А ты в каком участке служишь?
– В шестом, – сказал Тони.
Шестой участок располагался в центре Западного Гринич-Виллиджа. Уличных грабежей, захватов автомобилей, наркоторговли там почти не было. В основном взломы, бытовуха на почве гей-отношений, инциденты с эмоционально неуравновешенными художниками и писателями, у которых кончились транквилизаторы. В шестом участке также базировался саперный отдел.
Тони был, конечно, потрясен, но еще больше обозлен.
– Этот гад продолжал его бить, даже когда Рон не мог уже пошевелиться.
– Так, – запинаясь, начал Рон, – он на меня… у него на меня ушло больше времени, и он не успел… он не успел хорошенько напасть на Женеву.
Сакс улыбнулась:
– Ты, как я посмотрю, из тех, кто видит стакан наполовину полным.
Она не стала ему говорить, что преступник избил его до полусмерти, только чтобы отвлечь внимание остальных с помощью пули из его пистолета.
– Похоже на то. Передайте спасибо Шеневе. Женеве. За книшку. – Головой он шевелить почти не мог, но взгляд скользнул к тумбочке у кровати, на которой лежал томик «Убить пересмешника». – Мне шитает Тони. И таже на больших словах не запинаеся.
Его брат рассмеялся:
– Вот дурачок!
– Рон, что ты можешь нам рассказать? Тот человек очень хитер и до сих пор на свободе. Нам нужно все, что тебе удастся вспомнить.
– Даже не знаю, мэ… не знаю, детектив. Я ходил туда-щюда по переулку. Он меня подстриг… подстерегал, когда я подходил к улице… к задней части дома, в переулке. Я его не одыжал… Не ожидал. Ну, понимаете, стоял за углом ждания… здания. Я дошел до угла. Увидел кого-то с маской на лице, ну вроде лыжной шапочки. Потом это. Дубинка, бита. Как молния. Не успел рашшмотреть. Хорошо приложил. – Он снова заморгал, закрыл глаза. – Сам виноват. Был слишком блишко к стене. Теперь буду жнать.
«Ты не знал, зато теперь в курсе».
– Вс-с-с. – Он вздрогнул.
– Что такое? – спросил его брат.
– Все нормально.
– В-с-с? – подхватила Сакс, поближе придвигаясь на стуле.
– Што?
– Ты слышал свист?
– Да, мэм, слышал. То есть не «мэм» – детектив.
– Ничего, Рон, ничего, называй как хочешь. А ты что-нибудь видел? То есть хоть что-то?
– Эту штуку. Биту. Которая бейсбольная. Перед самыми глазами. Ах да, я уже говорил. Потом я упал, мэм. В смысле детектив. Не «мэм».
– Ничего, Рон. А что было дальше?
– Не знаю. Помню, лежал на земле. Думал… думал, что он заберет мой пистолет. Я не хотел отдавать пистолет. Как в инш… в инструкции говорится – беречь свое оружие. «Оружие всегда должно находиться под вашим контролем». Но у меня не вышло. Он его забрал. Я думал, все. Я покойник.
– А ты помнишь что-нибудь из того, что видел? – направила его Сакс.
– Регольник.
– Что-что?
Он рассмеялся:
– Треугольник. Картонка. На земле. Не мог пошевелиться. Все, что мог видеть.
– А эта картонка, она была у преступника?
– А, регольник? Нет. В смысле – треугольник. Нет, просто мусор. В смысле, ничего другого не видел. Пытался ползти. Наверное, не вышло.
Сакс тяжело вздохнула.
– Тебя нашли лежащим на спине, Рон.
– Да?.. На шпине?
– Попробуй вспомнить. Может, ты видел небо?
Рон прищурился.
Сердце у Сакс заколотилось быстрее. Неужели все-таки что-то смог разглядеть?
– Рофь.
– Что?
– Рофь перед глазами.
– Кровь? – переспросил его брат.
– Да. Кровь. Ничего не видно. Ни регольника, ни дома. Забрал мой пистолет. Несколько минут был рядом. Потом ничего не помню.
– Он стоял рядом? Как близко?
– Не знаю. Не близко. Не видел. Одна рофь.
Сакс покивала. Парень выглядел измотанным, тяжело дышал. Взгляд стал еще более рассеянным.
– Пусть передохнет. – Она встала. Потом спросила: – Ты слышал про Терри Добинса?
– Нет. Он… Кто он?
– Штатный психолог в управлении. – Она посмотрела на Рона, улыбаясь. – Он отучит тебя от слишком формальной манеры. Тебе надо с ним про это поговорить. Он свое дело знает.
– Мне не…
– Патрульный? – строгим голосом перебила Сакс.
Он приподнял бровь и вздрогнул.
– Это приказ.
– Так точно, мэм. То есть… мэм.
– Я за этим прослежу, – сказал Энтони.
– Вы поблагодарите… от меня Женеву? Мне очень нравится ее книга.
– Обязательно.
