знать, не пытался ли кто-нибудь проникнуть в церковь в их отсутствие.
Внутри здание было мрачным, в нем постоянно сквозило из всех щелей и стоял невыветриваемый запах дешевых чистящих веществ.
В качестве своей комнаты Дункан избрал бывшую спальню священника на втором этаже пристройки, в которой располагались квартиры причта. Через коридор находился рабочий кабинет, где разместился Винсент. Здесь стояли койка, стол, плитка, микроволновка и холодильник (голодному Винсенту, конечно, в первую очередь нужна была кухня). В церкви не отключили электричество на тот случай, если агентам по продаже недвижимости понадобится освещение. А чтобы не разморозилась отопительная система, в нее продолжали подавать тепло.
Впервые увидев церковь, в которой им предстояло жить, и зная пристрастие Дункана ко всему, что связано со временем, Винсент сказал:
— Как жаль, что здесь нет башни с часами. Наподобие Биг-Бена.
— Биг-Бен — название колокола, а не часов.
— На лондонском Тауэре?
— На Часовой башне парламента, — вновь поправил его Дункан. — И назван он в честь сэра Бенджамина Холла. В конце 50-х годов девятнадцатого века Биг-Бен был самым большим колоколом в Англии. А в первых часах именно колокол сообщал о времени. Тогда не было ни циферблата, ни стрелок.
— Вот оно что…
— И само английское слово «clock», «часы», происходит от латинского «cloca», что значит «колокол».
«Этот человек знает все».
Винсенту нравилось всезнание Дункана. Ему многое нравилось в Джеральде Дункане. Он задавался вопросом: а не могли бы они стать настоящими друзьями? У Винсента было очень немного друзей. Иногда у него случались совместные выпивки с кем-нибудь из временных коллег-верстальщиков. Но даже Умница Винсент старался не говорить слишком много, так как боялся сболтнуть лишнего об официантке или о женщине, сидящей за соседним столиком. Из-за голода становишься рассеянным (достаточно вспомнить, что случилось с Салли Энн).
Винсент и Дункан во многих отношениях были противоположностями, но в одном они были похожи: каждый носил в своем сердце страшную тайну. И любой, кто побывал в подобном положении, знает: общий секрет помогает забыть о любых различиях, как в образе жизни, так и в идеологии.
А теперь из-за Винсента их дружба должна подвергнуться серьезному испытанию.
Он принимал холодный душ, вновь думая о Джоанне, той самой брюнетке, которую они собирались посетить сегодня. Она торгует цветами, и ей суждено стать их следующей жертвой.
Винсент открыл маленький холодильник в своей комнате, вытащил оттуда рогалик и разрезал его на две половины охотничьим ножом. У ножа было очень острое восьмидюймовое лезвие. Винсент намазал на рогалик плавленый сыр и съел бутерброд, запив двумя жестянками кока-колы. Нос пощипывало от мороза. Предельный педант во всем, Джеральд Дункан настаивал, чтобы они и здесь не снимали перчаток, что причиняло Винсенту немалые неудобства, но сегодня, в жуткий холод, он не возражал.
Винсент снова лег на койку и попытался представить, как выглядит тело Джоанны. «Сегодня вечером…»
Смертельное чувство голода… Его внутренности усыхали от вожделения, душа готова была испариться. Если ему не удастся поговорить с Джоанной по душам, казалось, он весь изойдет неудовлетворенными желаниями.
Он выпил банку «Доктора Пеппера» и заел ее пакетом картофельных чипсов. Потом еще несколькими солеными кренделями.
Ой, какой мучительный голод…
Голод…
Винсенту Рейнольдсу самому никогда бы не пришла в голову мысль, что страстное желание сексуального насилия над женщиной сродни голоду. Эту идею ему подбросил его терапевт доктор Дженкинс.
Когда Винсента задержали из-за Салли Энн — единственный раз, когда он оказался под арестом, — врач объяснил ему, что он должен смириться с тем, что желания, которые он чувствует, никогда не исчезнут.
— Тебе от них не избавиться. Они сродни голоду… А что нам известно о голоде? Что он вполне естествен. Мы не можем не испытывать голода. Согласен?
— Да, сэр.
Врач добавил, что несмотря на то что от голода полностью избавиться невозможно, его «можно удовлетворять достойными способами. Понимаешь, что я имею в виду? Ты ведь, как правило, употребляешь здоровую пищу, хорошо завтракаешь, обедаешь и ужинаешь в специально отведенные для этого промежутки времени, а не просто перекусываешь на ходу. В случае с людьми ты должен постараться завязать нормальные отношения, основанные на привязанности, которые завершатся браком и созданием семьи».
— Я понял.
— Превосходно. Ну вот видишь, как мы быстро идем на поправку. Согласен?
Слова врача запали глубоко в душу, хотя истолковал он их несколько иначе, по-своему. Винсент подумал, что аналогия с голодом ему действительно может очень помочь. Когда возникнет подобная потребность, он просто «поест», то бишь «поговорит по душам» с девчонкой. Таким образом он утолит свой голод, не будет чувствовать себя потерянным и не превратится в слезливую размазню, как произошло в случае с Салли Энн.
Великолепно!
«Согласны, доктор Дженкинс?»
Винсент покончил с рогаликами и содовой, затем написал еще одно письмо сестре. А на полях Умница Винсент нарисовал несколько карикатур. Ей понравятся его шаржи. Винсент был потрясающим художником.
В дверь постучали.
— Войдите.
Джеральд Дункан распахнул дверь, но не вошел, а остался стоять на пороге. Они пожелали друг другу доброго утра. Комната Джеральда всегда пребывала в идеальном порядке. На столе все предметы разложены с поразительной симметрией. Вся одежда выглажена и развешана в стенном шкафу. Каждая вещь висела на расстоянии ровно двух дюймов от другой. У их дружбы было единственное препятствие — Винсент был страшный неряха.
— Хочешь перекусить? — спросил Винсент.
— Спасибо, не хочу.
Вот почему Часовщик такой худой. Он редко ест, почти никогда не испытывает голод. А это еще одна помеха для их дружбы. Винсент, однако, решил простить Джеральду упомянутый недостаток. Ведь сестра Винсента тоже очень мало ест, но он ее все равно любит.
Джеральд сварил для себя кофе. Пока вода нагревалась на плитке, он вынул из холодильника банку с кофейными зернами и отмерил ровно две ложки. Засыпал их в ручную мельницу и несколько раз повернул ручку. Затем осторожно пересыпал полученный порошок на бумажный фильтр в кофеварке, разгладил его: поверхность порошка должна быть идеально ровной. Винсенту нравилось наблюдать за тем, как Джеральд Дункан готовит кофе.
«Педант…»
Дункан бросил взгляд на свои золотые карманные часы. Осторожно повернул головку и снова вернул их на место. Он быстро управился со своим кофе — Дункан пил его как лекарство — и посмотрел на Винсента.
— Наша цветочница, — проговорил он, — Джоанна… Скоро мы доберемся и до нее. Сходи-ка проверь. Посмотри, одна ли она, чем занимается.
Что-то сжалось внутри у Винсента. До свиданьица, Умница Винсент.
