преданность“».
— Ну конечно, я постараюсь.
Кэтрин нашла визитную карточку в сумочке, написала на ней название своего отеля и обвела кружком номер мобильного. Люси взяла карточку.
— Позвоните мне, — сказала Кэтрин.
— Обязательно.
— А сейчас вы в порядке?
— Да, конечно. В полной норме.
Кэтрин кивнула, пожала ей руку и ушла, напомнив себе важное правило кинезики: не за всякой ложью скрывается правда, которую тебе следует знать.
Глава 25
Амелия Сакс вернулась к Райму с небольшой коробкой материалов.
— Ну, что у нас тут? — спросил он.
Амелия прошлась по тому, что ей удалось найти на месте преступления.
Как показало обращение к базам данных нью-йоркского полицейского управления, обнаруженные на форме Люси волокна действительно были с куртки с воротником из шерсти барашка. Подобные воротники часто бывают на кожаных куртках летчиков. Сакс проверила часы на наличие нитратов и вновь ничего не обнаружила. Часы были абсолютно идентичны всем трем предыдущим, на них не было никаких следов, кроме недавнего пятна от древесного спирта, используемого в качестве антисептика и для очистки поверхностей. Так же как и в случае с флористкой, Часовщик не успел оставить послание или, возможно, просто не захотел.
Райм согласился обнародовать сведения о преступнике, оставляющем часы на месте преступления. Однако добавил, что тем самым они добьются только того, что убийца больше не будет этого делать, пока не убедится, что у жертвы нет никакой возможности позвать на помощь.
На том пути, которым Часовщик уходил из дому, Амелия не обнаружила ничего существенного.
— Больше ничего не было, — сказала она.
— Ничего? — переспросил Райм и покачал головой.
«Принцип Локара…»
Прибыл Рон Пуласки, стянул с себя куртку и повесил ее. Райм заметил, что Амелия мгновенно перевела взгляд на парня, предвкушая, что он может сообщить нечто интересное.
О «другом деле»…
— Что-нибудь новенькое относительно мэрилендских связей?
— В настоящее время ведется три федеральных расследования случаев коррупции на балтиморском побережье. Одно из них имеет выход на территорию Большого Нью-Йорка, но только на доки Нью-Джерси. И оно никак не связано с наркотиками. Там вопрос стоит о даче взяток и о поддельных документах на доставку грузов. Мне обещали предоставить более подробную информацию о государственном расследовании из балтиморского управления полиции. Ни у Крили, ни у Сарковски не было никакой недвижимости в Мэриленде, и нет никаких сведений относительно того, что они когда-либо ездили туда по какому-либо делу. Ближе всего к Мэриленду Крили оказывался, когда ездил на регулярные деловые встречи с клиентом из Пенсильвании. А что касается Сарковски, то он вообще никогда никуда не ездил. Да, кстати, до сих пор от Джордана Кесслера не поступил список клиентов. Я звонил ему, оставил сообщение, но он не перезвонил. Я нашел двоих сотрудников, приписанных к сто восемнадцатому, которые родились в Мэриленде, — продолжал он, — но у них сейчас там нет никаких связей. Я сравнил список всех служащих в сто восемнадцатом с базами данных по недвижимости в Мэриленде…
— Постой, — остановила его Амелия. — Ты все-таки это сделал.
— Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке, Рон. Правильно. Хорошо придумано. — Амелия и Райм обменялись улыбками. Райм приподнял бровь в знак восхищения.
— Возможно. Но ведь так ничего и не прояснилось.
— Ну что ж, продолжай копать.
— Конечно, продолжу.
Амелия подошла к Селлитто и спросила его:
— У меня есть к тебе вопрос. Ты знаешь Хальстона Джеффриса?
— Помощника инспектора в сто пятьдесят восьмом?
— Да. Что с ним такое? У него что, нервы не в порядке?
Селлитто расхохотался:
— Да уж, он настоящий гневаголик.
— Значит, я не единственная, с кем он ведет себя подобным образом?
— Нет. Может отыметь тебя без всякого повода. А как это у вас с ним пути пересеклись? — Он бросил взгляд на Райма.
— На меня-то не смотри, — весело откликнулся криминалист. — Со своими делами пусть сама разбирается. Не мое дело, во всех значениях слова.
Напряженный взгляд Амелии его не обеспокоил. Определенный урок ей не повредит, подумал он.
— Мне были нужны документы, и я отправилась туда, где ожидала их найти. А он полагал, что вначале я должна была получить его санкцию.
Селлитто кивнул.
— А тебе нужно было сохранить в тайне от него то, что происходит в сто восемнадцатом.
— Совершенно верно.
— Это на него похоже. У парня были какие-то проблемы в прошлом. Его жена была в свое время довольно известной личностью, весьма светской…
— Прекрасное слово, — прервал его Пуласки, — почти что «светлый», а на самом деле его противоположность. В каком-то смысле…
Селлитто смерил его холодным взглядом, и парень замолчал.
Детектив продолжал:
— До меня доходили слухи, что у Джеффриса с женой были большие финансовые потери. Очень большие потери. Такие деньги, в которых мы даже количество нулей не сразу сосчитаем. Из-за какого-то бизнеса, которым занималась его жена. А он рассчитывал выдвинуть свою кандидатуру, от Олбани, я полагаю. Но без больших бабок это, как вы понимаете, пустой номер. А после того как ее бизнес прогорел, она его бросила. Хотя с таким характером у парня должны были возникнуть проблемы гораздо раньше.
Амелия внимательно слушала историю Джеффриса в передаче Селлитто, кивая, и тут вдруг зазвонил ее телефон.
— Да, я… О нет!.. Где?.. Я буду через десять минут.
С мрачным и бледным лицом она выбежала на улицу, никому не сказав ни слова.
«Камаро» притормозил у обочины на 44-й Западной улице неподалеку от Вестсайдского шоссе.
Плотный молодой мужчина в зимнем пальто и меховой шапке внимательно всматривался в Амелию. По наклейке с надписью «Полиция Нью-Йорка» на лобовом стекле машины он понял, что она именно та, кого он ждет.
Уши и нос молодого человека покраснели от холода, а из носа у него вырывались клубы пара. Он приплясывал на месте, чтобы хоть немного согреться.
— Да-а, ну и холодина! Мне уже порядком надоела эта зима. Вы детектив Сакс?
— Да. А вы Койл?
Они пожали руки друг другу. У него поистине богатырское пожатие, отметила Сакс.
— Что произошло? — спросила она.
