Вот зачем новый командир приказал сцепить тросами машины переднего и заднего ряда? У нас в боксах спереди машины учебно-боевой группы стояли, а сзади те, что на консервации. И командир говорит: а вдруг пожар?
Любят новые командиры, едва в части появившись и еще ничего не поняв, огорошить старожилов таким вопросом. А вдруг пожар, а вдруг война со Швецией, а вдруг, что самое ужасное, внезапная проверка?
Делать нечего, народ полдня корячится с тросами. Чтобы, значит, если пожар или война со Швецией, завести передние машины и вытащить задние из боксов волоком.
Хиханьки-то хаханьки, только наша кашээмка, смешная такая железная коробочка на гусеницах, застрявший в песке БТР выдергивает в одно касание. Сам участвовал. И когда задумаешься, какая в этой коробочке дизельная мощь с турбонаддувом, шутить уже не хочется. Движки в «консервированных» машинах не сухие, топливо есть, а то, что без аккумуляторов, это несущественно. Дизель летом «с толкача» заводится только так. И едет, едет, едет… Вот передняя машина дернет, а через пару секунд задняя ей носом по корме ка-ак треснет!
Все это знают, но молчат. Поэтому я к Минотавру подхожу и тихонько говорю:
– Товарищ майор, вы сами-то понимаете, что приказ дурацкий?
– А что ты предлагаешь?
– После того, как командир проверит выполнение приказа, надо машины по-тихому расцепить. Пусть тросы на полу валяются.
Минотавр глядит на меня со сдержанным уважением и вдруг спрашивает:
– Теперь понимаешь, каково это – быть командиром дивизиона?
– Теперь понимаю. Мне вас даже иногда жалко.
Минотавр смеется и хлопает меня по плечу.
– И все-таки, – говорю, – товарищ майор, а если хотя бы для успокоения совести вскрыть задние машины и переставить их на нейтралку?
– Они и так должны стоять на нейтралке.
– Они много чего должны.
– Да, это точно…
Ничего мы решить так и не успели, потому что началась беготня, какие-то дурацкие тревоги и строевые смотры. Внезапная тревога ввергла нового командира в шок: минут десять ББМ просто не понимала, чего от нее хотят. Все сидели в кроватях, вертели головами и удивлялись – зачем это по проходу так отчаянно скачет дежурный офицер и так страшно кричит?!.. Строевой смотр тоже, мягко говоря, не задался.
А через неделю сержант Карнаухов (для друзей просто Ухо) решил за каким-то чертом выгнать из бокса свою кашээмку. Ухо позвал механика и сказал: заводи. Тот завел. А Ухо пошел спрашивать разрешения на старт у своего комбата капитана Мужецкого, как нарочно стоявшего дежурным по парку.
Будь Мужецкий индейцем, его прозвали бы Приносящий Геморрои. Вечно в его присутствии случалась какая-то фигня. Не война со Швецией, так пожар. Но мы были не индейцы, поэтому именовали комбата просто Капитан Африка – он давно собирался и никак не мог уехать рашен милитэри специалистом на Черный Континент.
Вероятно Ухо решил, что раз пожар мы с Мужецким уже однажды устроили, то войны со Швецией можно не опасаться.
А зря.
В общем, минут десять механик грел машину, вокруг бродили люди, и никто ничего не вспомнил, никто не задал ни одного недоуменного вопроса. Тут подошли Ухо с капитаном. Ухо махнул рукой. Механик воткнул передачу и поддал газку.
«Это случилось так быстро, я рта не успел открыть!» – говорил потом капитан Мужецкий. По моим наблюдениям (мы же вместе с ним горели), он всегда так говорил. И всегда успевал именно что открыть рот, широко-широко.
Не на нейтралке стояла задняя машина, ох, не на нейтралке. На второй. Едва тросы, о которых все забыли, натянулись, она мгновенно завелась. Прыгнула вперед и так наподдала бронированным носом передней машине под хвост, что звон разлетелся по всему парку.
Еще разлетелась в клочья СЭП, станция электропитания – недешевенький железный ящик, висевший у передней кашээмки на корме.
В тот же день командир отдал приказ: расцепить все машины к чертовой матери! Что мы и проделали с немалым удовольствием. Военная техника, она особенная. Производит впечатление одушевленной. А может, и есть такая. И фамильярности не терпит. Задавит, костей не соберешь.
Мальчишки военную технику любят. Любовью искренней и несколько разрушительной – ну, свойственной нежному своему возрасту. Вот, скажем, иду я ночью по делам. Прохожу мимо парка. А за бетонным забором ревут дизеля, и снопы света разрывают темноту. Кто-то там носится между боксов на колесных машинах. Покатушки там.
Это заступил в наряд героический ВОХ, взвод обслуживания и хранения. Напоил мертвецки своего прапорщика. Расселся по грузовикам – пара техничек у них, самосвал, что-то еще.
И играет в догонялки.
ГЛАВА 5
Теперь, когда вы, уважаемый читатель, познакомились с Бригадой Большой Мощности и может быть даже прониклись к ней симпатией, настало время рассказать, как молодые люди попадали в ББМ. Мы с вами скоро вернемся в бригаду, увидим ее под неожиданными углами, от души посмеемся, немного попереживаем – книга длинная, впереди много интересного.
