несчастью, хищное поведение по заразительному «закону дурного примера» нередко подхватывается и нехищными индивидами, происходит их «охищнение». Человек, как и все приматы, необычайно склонен к подражанию.
К тому же отмеченное одергивание не имеет повсеместного распространения.
Хищные родители обычно не только не пресекают подобное поведение собственных отпрысков, но даже поощряют оное. Это попустительство — «легальность» авторитарной установки в современных обществах — является наистрашнейшим заблуждением человечества. Авторитарность должна стать недопустимой, осуждаемой обществом. Ибо, какая там может быть нравственность, если жизненная установка у хищных — «подложить свинью» ближнему своему, придавить его любым путем?!
По логике вещей, авторитарные дети должны каким-то образом изолироваться и воспитываться особо. В этом не содержится ничего чудовищного или предосудительного. Подобные службы — всего лишь гипотетический аналог нынешних интернатов для олигофренов. И здесь совершенно незачем лукавить.
Хищные тоже являются неполноценными, дефективными. И они так же должны быть под контролем общества. В таких учреждениях они будут находиться до самого своего взросления, а затем соответствующим образом трудоустраиваться. К их услугам масса рискованных и опасных профессий, никак не связанных с бременем власти. Но к работе с людьми их необходимо законодательно признать профессионально непригодными! Только и всего! Понятно, что здесь целый «воз» проблем: кто должен принимать подобные законы? кто кого будет контролировать? как всё это будет воспринято обществом, в особенности хищной его частью? и т.д. На все эти вопросы ответить невозможно, пока не начаты конкретные «революционные» действия. Как говорили большевики, «лишь практика — критерий правильности теории», или, в ленинской интерпретации, «главное — ввязаться в драку, а там видно будет». К сожалению, «видовой драки» человечеству, вероятно, не избежать.
Собственно говоря, видовая неоднородность человечества достаточно очевидна. У высших млекопитающих существует определенная внутривидовая агрессивность. И как закон, она всегда является примерно одинаковой внутри вида, т.е. колеблется около некоего усредненного уровня. И никогда крайние выражения этой агрессивности качественно не отличаются от среднего значения, только — количественно. «Перехлесты» ее очень редки, хотя и бывают, но всегда — в порядке исключения, в экстремальных условиях. У человеческих же индивидов наблюдаются отчетливые «разрывы» уровня агрессивности поведения.
Существуют различные качественные степени агрессивности, что никак не может быть присуще единому виду, и говорит о наличии в составе человечества разных видов.
Повышенная агрессивность может направляться либо на другой вид, либо на «чужих» при «территориальной борьбе». Шимпанзе, например, способны убивать «нарушителей границ». Но крайний уровень агрессивности в подобных битвах «своих и чужих» демонстрируют серые крысы [10]. В этом плане человечество со своими постоянными войнами действительно похоже, и очень сильно, на сообщество крысиных популяций. Но есть важные различия.
Во-первых, человеческая агрессивность пронизывает все территориальные общности людей насквозь, в каждой из них имеется несколько процентов (от 1% до 15%) предельно безжалостных и коварных (своекорыстных) индивидов.
Во-вторых, люди обладают таким «малозаметным» качеством, как понимание своих поступков, и они способны указать точно на те из них, которые приносят другим людям горе. Но «почему-то» не отказываются от злонамеренных действий.
Поэтому существование непрерывного видового спектра поведенческих характеристик, в отношении человеческой агрессивности, невозможно. Это противоречит широте, даже несовместимости отдельных точек его диапазона — от убийцы-садиста людоеда Чикатило до праведника Махатмы Ганди. Другими словами, такое разнообразие поведения невозможно в рамках однородного «антропологического множества». Этот спектр прерывается, и, следовательно, именно эти разрывы должны рассматриваться как границы видов. Иначе эта разница необъяснима! В математике есть так называемые «прерывисто- непрерывные» функции. Такова же картина и здесь, если представить агрессивность, как функцию, с присущей каждому индивиду степенью ее проявления (реального или потенциального).
Нехищный диапазон: участок этой функции (в направлении возрастания агрессивности) таков. Оскорбить нечаянно -» обидеть словом -» ударить в сердцах, сгоряча -» ударить со злостью, «за дело». Далее следует экстремальный участок: изувечить или убить, обороняясь -» убить в пьяном виде -» убить, будучи «втянутым» в преступление и оказавшись в безвыходном положении. Неоантропов практически невозможно «подвигнуть» на убийство, тем более бытовое или преступное, необходим предельно мощный стимул: защита семьи, Родины. Большинство людей на планете спокойно живут всю свою жизнь без борьбы за власть и не совершают никаких преступлений против общества и личности, тем более — по собственной инициативе. Даже среди преступников насчитывается огромное число людей, нарушающих закон лишь под давлением жестоких жизненных обстоятельств.
Следующий участок — суггесторная агрессивность. Причинить боль исподтишка -» ударить сильно, «с удовольствием» -» оскорбить, унизить словом, специально найти, что сказать («компромат») -» устроить пакость,
«подлянку» -» доставить издевательское страдание: моральное или физическое, вплоть до изощренных пыток -» убить с определенной целью: меркантильной или из мести -» изнасиловать, затем убить жестоко и мучительно для жертвы, садистски.
И наконец, крайняя, «ультрафиолетовая» часть хищного «спектра злобности» — агрессивность суперанималов. Смертельно оскорбить, провоцируя на жестокую драку -» полностью придавить психологически, сделать зависимым, растоптать как личность -» предельно унизить, изнасиловать, «опустить» -» избить так, чтобы искалечить, изуродовать -» убить жестоко и бесстрастно -» убить изуверски, с нанесением множества смертельных ран уже мертвому.
У обоих хищных видов не существует «экстремальных» участков, скорее, наоборот, именно в обычных условиях им приходится наиболее трудно, необходимо сдерживать себя, при любом же удобном случае («хороший» повод, подходящая ситуация, — та же экстремальная или «революционно- перестроечная») они с удовольствием дадут выход злобным собственным инстинктам.
Соответственно этим уровням агрессивности, пытаются выстроиться и самовоспроизводиться системы доминирования (иерархии) во всех человеческих сообществах. Правда, соответствие это уже не носит характер «один к одному», предельно жестокие властные режимы суперанималов — деспотии, тирании — уже почти полностью ушли в прошлое, хотя и бывают кое-где реликтовые вспышки. Еще они могут в «неофициальной» форме существовать в криминальном подполье. Сейчас властные структуры стали вотчиной суггесторов, и всё же трудно считать это свидетельством общественного прогресса, скорее, это очень похоже на разницу в «сладости хрена и редьки».
Но власть существует и в научных, и производственных коллективах, и она подчас принимает крайне конфликтные формы, как хорошо всем известно.
Свары в наших «Малых» и «Больших» театрах стали сейчас более популярными у театралов, чем самые аншлаговые спектакли.
Так как же определить — кто у власти? И есть ли власть нехищная, и если таковая существует, то где она заканчивается? И где начинается хищная власть? Ответить на эти вопросы можно, лишь поставив дополнительный, уточняющий вопрос: «кому выгодна такая власть и какие она принесет выгоды?» Тогда станет ясно, что для хищной власти предпочтительны те области, в которых есть хотя бы одно из трех условий. От такой власти можно либо получить деньги, обогатиться (власть без славы), либо приобрести славу, популярность (деньги чуть позже), либо иметь возможность непосредственно морально и физически безнаказанно подавлять людей (а не то и уничтожать их).
Вот три составные части хищной власти. Наиболее предпочтительно для нее обладание всеми тремя компонентами, что обеспечивает лишь полновластная диктатура. Отсюда и следует то, до какой степени может продвинуться нехищный индивид на таких путях хищной власти.
Можно выделить два момента в продвижении хищности власти.
Во-первых, в тех местах, куда попадают хищные, ими сразу же или постепенно предпринимаются попытки всё перестроить на свой зоопсихологический лад, охищнить место. Как только начинается
