готов!
— Почему одурачили? Я всегда с тобой был и с тобой останусь. А ведь мы можем и не работать. Они будут работать, а мы не будем. Просто так придем. Может, почудим.
Почудить — это было одно из самых любимых занятий Парамонова. Он приносил в класс кусочки карбида и клал их в чернильницы. Чернила пенились, и по классу шел тяжелый запах ацетилена. Потом он любил во время уроков незаметно привязывать ребят за ремешок к партам. А однажды на киносеансе, когда показывали «Лесозаготовки», Юра повернул специальный переключатель в киноаппарате, и вдруг всё на экране пошло наоборот: спиленные деревья начали подниматься с земли и поляны на глазах зарастали лесом.
— Впрочем, если пойти и почудить — тогда можно, — согласился Юра. — Все равно в выходной нечего делать.
Когда в воскресенье к Димке вместе с Горшковым пришел и Парамонов, Димка дружелюбно поздоровался с ним и даже дал тащить радиоприемник, завернутый в клеенку.
— А-а, блудный сын пришел! — улыбнулся Леня. — К трудовой деятельности потянуло? — и шутя поднес к парамоновскому носу кулак. — Будешь баловаться — во!
Горшков нес в руках одну-единственную граммофонную пластинку, понадобившуюся Димке для пробы патефонного моторчика.
Еще позавчера с девочками было договорено, что в это воскресенье ребята приходят в школу и приступают к оборудованию радиоузла. Вместе с Леней, который был блестящим техническим консультантом, и учителем физики Михаилом Федоровичем, преподававшим в Анином классе, Димка составил план проводки трансляции.
На всех четырех этажах будет стоять по одному мощному динамику, и еще один динамик нужен в физкультурный зал, где всегда проходят школьные вечера. А сама радиорубка устраивается в лаборантской кабинета физики. Это самое подходящее помещение.
Ребят в вестибюле встретила Аня. Она была в лыжных брюках и синем свитере; видно, специально оделась для работы. Она повела всех в лаборантскую.
— Михаил Федорович, мальчики пришли, — сказала она, заходя в комнату.
— Проси, проси, — улыбнулся Михаил Федорович. — На лацкане пиджака у него красовался бело- синий ромб с гербом Советского Союза — знак выпускников университета.
В лаборантской было полно девочек. Они галдели, о чем-то спорили, но, увидев мальчиков, разом смолкли и отошли в угол комнаты, к шкафам с приборами.
— Ты что, из десятого класса? — спросил Михаил Федорович у Парамонова, когда смущенные ребята зашли в лаборантскую.
— Нет, из седьмого! — покраснел Юра.
— Здоров!.. А я по усам подумал, что десятиклассник, — сказал Михаил Федорович, и девочки дружно рассмеялись. — В общем, ребята, работать сегодня будем так: на каждую бригаду девочек мы дадим одного бригадира-мальчика, и каждая бригада будет работать на своем этаже. Кто-нибудь возражает?
— Нет! — хором ответили все.
— Прекрасно! Можем начинать. Наша задача — за сегодняшний день радиофицировать школу. Работа не трудная. Главное — протянуть из радиорубки провода по всем этажам.
Михаил Федорович, Леня и Димка остались оборудовать в лаборантской пульт включения, остальные ребята со своими бригадами, захватив по мотку проволоки и по большому динамическому рупору, выкрашенному в серебристый цвет — их купили в магазине, — двинулись по своим участкам.
Парамонов был определен в бригаду вместе с Аней, но как только девочки направились вниз, в физкультурный зал, он отстал от них и пошел на третий этаж за Горшковым.
— Ну, начнем? — прошептал он приятелю.
— Я не могу, я бригадир.
— У-у… подлиза! — ответил Парамонов. — Работать будешь?
Горшков не знал, что ответить. Откровенно говоря, ему действительно хотелось работать. Но как оставить Парамонова? И он сдался.
Незаметно от всех ребят они прокатились на перилах с четвертого этажа на первый. Лестница была пустынная, и лететь по ней можно было с любой скоростью. На первом этаже рядом с раздевалкой они включили звонок, а сами снова побежали на четвертый этаж. Звонок минуту спустя кто-то выключил. Потом Парамонов и Горшков обнаружили, что зоологический кабинет открыт, и быстро прошмыгнули туда.
В кабинете, словно в оранжерее, кругом была зелень: елочки, пальмочки, фикусы, герани. В длинных ящиках на подоконниках красовались маленькие росточки лука. А у доски на учительском столе, в террариуме, ползал уж и стояли клетка с худощавой лисой и клетка с белкой, соединенная с голубым колесом. Рыженькая белка с пушистым хвостом, увидев ребят, перешла из клетки в колесо. Затем она покачалась в нем туда-сюда и вдруг, сюсюкнув и выбросив далеко вперед лапки с коготочками, пустилась вскачь. Колесные спицы слились в полупрозрачный круг.
— Во дает — тыщу километров в час! — засмеялся Парамонов. — Ой, идея! — хлопнул он себя по лбу. — Ведь так можно где-нибудь в тундре электричество добывать! Посадил лисицу — эта посильнее, чем белка — в колесо, а колесо с динамомашиной соединено, вот и всё! Хочешь, мы сейчас это и попробуем?
— У нас динамки нет, — возразил Горшков.
— Мы без динамки. Открывай клетку у лисы, а я сейчас белку вытащу. Мы их сейчас поменяем местами.
Горшков открыл клетку, засунул в нее обе руки, чтобы схватить лису, и вдруг — цоп! — лиса укусила за палец. Горшков выдернул руки, и в это мгновение лиса выскочила в открытую дверцу, спрыгнула со стола и пулей вылетела в коридор.
— Ага, Пипин, что наделал! — захохотал Парамонов. — Упустил школьное имущество!
— Она… она меня укусила.
— Укусила? Покажи!
Горшков протянул указательный палец, на котором были две кровоточащие ранки.
— Ну, теперь ты взбесишься! — безнадежно сказал Парамонов.
— А-а… что же делать? — Горшков часто заморгал, и глаза у него наполнились слезами.
Белка все неслась галопом в своем колесе. Парамонов остановил ее рукой и вдруг увидел, что на пороге кабинета появился Михаил Федорович.
— Это вы звонили в звонок? — строго сказал он и поглядел на пустую клетку. — А где лиса?
— У-укусила, — сказал Горшков, — и убежала.
Через пять минут лису нашли в соседнем классе. Михаил Федорович закрыл за собой дверь, а Парамонов и Горшков, сняв с себя пиджаки, загнали лису в угол и тут ее накрыли.
Когда лиса была водворена на место, Михаил Федорович сказал:
— Если вы пришли сюда баловаться, тогда я вас прошу уйти. А если хотите помогать, занимайтесь делом. Выходите из кабинета.
И, провожаемые строгим взглядом учителя, Горшков, держа перед собой укушенный палец, а Парамонов — заложив руки в карманы, пошли к своим бригадам.
В физкультурном зале Юра был встречен девочками в штыки.
— Ты где ходишь? — сказала Аня. — Другие уже динамики вешают, а мы только провод распутываем!
— В лесу гонял лису, — сострил Юра и окинул взглядом потолок. — А где будем пристраивать динамик?
— Над сценой. — Аня указала рукой на подмостки.
— Правильно. А лестница?
— Обойдемся без нее.
Вдруг в зал, подталкиваемые девочками, влетели три парты.
— Сильны! — сказал Юра, глядя на девочек. — А хотите, я один всех вас прокачу?
— Не прокатишь!
— А ну садись! — скомандовал вдруг Юра.
