Анарх вскинул руку к небу, и в тот же самый момент сквозь него стали видны пролетающие мимо машины; он задрожал, начал быстро бледнеть и вскоре совсем исчез.
А над крышей уже скользила машина, отыскивая место для посадки.
«А вот и она, – подумал Себастьян. – Кто же еще?»
Ничуть не сомневаясь в своей догадке, Себастьян направился к севшей на крышу машине. Подойдя, он увидел Энн Фишер, ожесточенно старавшуюся освободиться от ремня безопасности.
– Пока, – сказал Себастьян.
– Пока, – раздраженно сказала Энн. – Черт бы побрал эту пряжку, вечно она клинит. – Освободившись наконец от ремня, она вскинула на Себастьяна пристальный взгляд синих, словно небо, глаз. – У тебя какой-то странный вид. Словно ты хочешь что-то сказать, но только не можешь.
– Давай поговорим прямо здесь, – предложил Себастьян.
– Здесь? – нахмурилась Энн. – Почему? Объясни мне, пожалуйста.
– Мне было видение, – сказал Себастьян. – Я видел Анарха.
– Да уж, конечно. Ты обещал рассказать мне, что там задумали Сыны, так что перестань увиливать! – Ее глаза нетерпеливо блеснули. – Нет, с тобой что-то явно не так. Он что, действительно тебе являлся? Это дикое суеверие. Анарх сидит в Библиотеке, окруженный полудюжиной искоров. Это что же с тобой сделали юдиты? Это же они считают, что он может им являться по первому своему желанию.
– Отпустите его, – сказал Себастьян.
– Чтобы этот псих и дальше подрывал устои? Бабуин восстал из мертвых и пошел изрыгать Священное Писание. Ты бы только послушал, что он там несет.
– И что же он говорит?
– Я пришла не для того, чтобы обсуждать с тобой всю эту дичь; ты говорил мне, что знаешь, что там делают эти юдистские фанатики.
Садясь в машину рядом с Энн, Себастьян сказал:
– Мне кажется, что Анарх – мыслитель уровня Ганди.
– Ну хорошо, – вздохнула Энн. – Он говорит, что смерти нет, что это всего лишь иллюзия. И время тоже иллюзия. Каждое возникающее мгновение никогда никуда не уходит. Более того, по его словам, оно даже не возникает, оно всегда присутствует. Вселенная состоит из концентрических колец реальности; чем больше кольцо, тем больше в ней от абсолютной реальности. В конце концов эти кольца приводят к Богу; Он – источник всех сущих вещей, и они тем реальнее, чем ближе к нему. Сколько я понимаю, это называется принцип эманации. Зло – это просто меньшая реальность, кольцо от Него удаленное. Это нехватка абсолютной реальности, а отнюдь не присутствие злого божества. А потому нет никакого дуализма, никакого зла, никакого дьявола. Зло – это иллюзия, подобно распаду. И он все время сыпал фразами из этих средневековых философов вроде блаженного Августина, Эуригены, Боэция и святого Фомы Аквинского – говорит, что впервые начал их понимать. Ну как, достаточно?
– Я с интересом послушаю все, что ты вспомнишь.
– С какой такой радости я стану излагать тебе его учение? Наша задача искоренить его, а никак не пропагандировать. – Энн подобрала в пепельнице окурок, закурила и стала быстро вдувать в него дым. – Попробую вспомнить. – Она прикрыла глаза. – Эйдос – это форма. Подобно платоновским категориям – абсолютная реальность. Он существует, Платон был прав. Эйдос оттиснут на пассивной материи. Материя не греховна, а просто инертна, подобно глине. Есть еще антиэйдос, форморазрушающий фактор. Это то, что люди воспринимают как зло, распад формы. Но антиэйдос – это эйдолон, заблуждение; единожды оттиснутая форма становится вечной, она просто претерпевает постоянные изменения, и потому мы ее больше не видим. Вот как ребенок исчезает в мужчине, или, как у нас теперь, мужчина съеживается в ребенка. Выглядит так, словно мужчина исчезает, но в действительности универсалия, категория, форма – это все остается. Проблема лишь в восприятии; наше восприятие ограничено, потому что мы всё и всегда видим лишь отчасти. Вроде лейбницевской монадологии. Примерно ясно?
– Да, – кивнул Себастьян.
– Ничего нового, просто все та же жвачка из Плотина, Платона, Канта, Лейбница и Спинозы.
– А мы и не ждали, что это непременно будет нечто совершенно новое, – сказал Себастьян. – Мы и вообще не знали заранее, на что это будет похоже.
– Вот ты же тоже умирал; ты испытывал нечто подобное?
– Это вроде как когда живешь. Каждый человек испытывает различные…
– Да, все те же Лейбницевы монады. – Энн засунула цельную сигарету в бумажную пачку, где лежали другие такие же. – Ну как, тебе достаточно? Ты доволен?
– И вот это учение вы хотите искоренить.
– Дело в том, – сказала Энн, – что, если учение верно, мы не можем его искоренить. Так что нет здесь особой причины поднимать шум и вой.
– Сыны Могущества приготовили для тебя ловушку, – сказал Себастьян, – и не где-нибудь, а в твоей квартире.
– Так ты за этим меня вызвал?
– Да, – кивнул Себастьян.
– А потом передумал?
Он снова кивнул.
Энн протянула руку и порывисто сжала его колено:
– Весьма благодарна. Хорошо, я снова спрячусь в Библиотеку.
– Эвакуируйте оттуда весь персонал. Весь, до последнего человека. Чтобы к шести никого там не было.
– Они обстреляют ее из тяжелого оружия, полученного от СНМ?
– У них есть атомная пушка. Ядерные снаряды. И они знают, что им не выручить Анарха. Так что они готовы удовлетвориться тем, что сровняют Библиотеку с землей.
– Месть, – сказала Энн. – Это то, что всегда ими движет. Еще со времен Малькольма Икс.
Себастьян опять кивнул.
– И что же ты можешь сказать об этом лично?
– Я в эти игры больше не играю.
– Вот уж взбесятся эти ребята, что ты меня остановил, – сказала Энн. – Уж если раньше они тебя ненавидели…
– Я знаю.
Он уже думал об этом. Еще тогда, когда беседовал с Анархом. И потом такие мысли не оставляли его ни на секунду.
– Вы можете куда-нибудь уехать? Ты и Лотта.
– Может, на Марс, – пожал плечами Себастьян.
Энн снова сжала его колено.
– Я очень благодарна, что ты мне все это сказал. Удачи. А теперь вылезай; я уже начинаю дергаться и хочу улететь, пока еще есть такая возможность.
Себастьян вышел из машины и захлопнул дверцу; в тот же самый момент Энн запустила двигатель, машина взлетела и мгновенно влилась в плотный поток воздушного движения. Себастьян стоял и смотрел ей вслед, пока было еще что-то видно. Из лифта торопливо вышли двое в черных трико, с пистолетами наготове.
– В чем дело? – спросил один из Сыновей. – Почему вы с ней не спустились в квартиру?
Не знаю, хотел сказать Себастьян, но вместо этого сказал:
– Я ее предупредил.
Один из Сыновей вскинул пистолет и направил его на Себастьяна.
– Потом, – осадил его другой. – Может, мы ее еще догоним.
Он побежал к их машине, стоявшей неподалеку; второй немного поколебался, оставил Себастьяна и бросился следом за первым. Секундой позднее они уже были в воздухе; Себастьян проводил их глазами и медленно пошел к своей машине. Он долго сидел там просто так, ничего не делая и ничего не думая, с головой пустой, как воздушный шарик.
А потом взял трубку видеофона и набрал свой собственный номер.
