об ужасном событии, которое произошло в доме Фэй. Я отрицательно покачал головой. Она тоже не знала, что там случилось. По поселку ходили неясные слухи. Но у нее сложилось впечатление, что Чарли либо убил мою сестру, либо умер сам от второго сердечного приступа. Короче, что-то в этом роде. Шериф Чишолм был уже там, и люди видели, как из города приехали большие полицейские «шишки» в костюмах и галстуках. Колонна их машин направилась к дому Хьюмов.
Мне тоже захотелось пойти туда. Ведь Фэй была моей сестрой. Но я не пошел. Она прогнала меня. Я остался в доме Хэмбро, и вечером эти добрые люди накормили меня ужином. В восемь тридцать к нам приехала Дороти Бентли, жившая неподалеку от Чарли и Фэй. Она привезла ужасные новости. Я не верил своим ушам. Миссис Хэмбро считала, что мне нужно поехать к Фэй или, по крайней мере, позвонить ей. Чтобы исключить возможную ошибку, она созвала группу на экстренное заседание, и мы начали обсуждать ситуацию, стараясь понять, какое значение в космическом плане имела та драма, которая произошла сегодня.
В конце концов группа пришла к единому мнению, что смерть Чарли являлась признаком анархии и распада. Ее первичной причиной была последняя агония Земли перед тотальным уничтожением. Однако мы так и не решили, стоит ли мне ехать к сестре или нет. Миссис Хэмбро провела сеанс гипноза. Мэрион Лэн погрузилась в транс и сказала, что мне нужно позвонить Натану Энтайлу и выяснить у него, как моя сестра отнесется к такому визиту. После того как я предоставил группе конкретные данные о Фэй и Натане, мои коллеги проявляли живой интерес к их отношениям. Они рассматривали интрижку моей сестры как проявление игры вселенских сил на нашем земном нижнем плане. Никто из нас пока не уяснил природу и замысел этих сил, но мы ожидали, что в самом конце то есть в последние дни апреля 1959 года они откроют нам конечную цель своего активного вмешательства. Пока же мы продолжали участвовать в повседневных событиях повседневного мира и наблюдали за тем, что происходит в окружающем мире.
Я пошел в библиотеку миссис Хэмбро и позвонил Натану Энтайлу. Мы знали, что переговоры по этому телефону в отличие от аппаратов на кухне и в гостиной дают лучшие результаты. Это был самый счастливый телефон в их доме, а в такой ситуации мне хотелось иметь на своей стороне любую возможную поддержку высших сил.
К сожалению, на мой звонок никто не ответил. Очевидно, Энтайл был в доме Хьюмов.
На следующий день, после нескольких бесплодных звонков, я наконец-то получил ответ от Фэй. Она сказала, что слишком занята и что ей некогда говорить со мной. Пообещав перезвонить, она повесила трубку, но так и не выполнила данного слова. Позже мне передали почтовый конверт с вложенной ксерокопией извещения о дате похорон.
Я не пошел на прощальную службу, потому что считал тело склепом души. Пифагор был прав, говоря, что человек начинает умирать с момента рождения. Физические останки, выставленные у могилы, не имели отношения к личности Чарли и к нашему миру. Они принадлежали земле, а не той реальности, которая вечна сама по себе. Чарли Хьюм и его сущность были искрой Божьей, и эта искра не угасла.
Она по-прежнему существовала. И будет существовать всегда, хотя теперь она стала невидимой для человеческого глаза. Как сказала миссис Хэмбро, любой, даже самый испорченный человек, должен войти в бессмертие. И мне кажется, что смерть это хороший способ попасть туда. Одним словом, я не верил, что Чарли покинул нас. Он все еще парил где-то в небе над Дрейкз-Лендинг. И вскоре мы тоже присоединимся к нему. Нам оставалось чуть меньше месяца. Как жаль, что он не знал об этом, когда решил расстаться с жизнью.
Какое-то время все обитатели Пойнт-Рейс, включая Томалес-Бей, гадали и спорили о том, останутся ли вместе Нат и Фэй, или угрызения совести из-за смерти Чарли заставят их расстаться друг с другом. Сначала многие не верили в их связь. Соседи и особенно миссис Бентли утверждали, что Нат редко бывал в доме Хьюмов. Фэй забрала детей из школы, так что расспросить их люди не могли. Однако ситуация быстро прояснилась. Машину Энтайла все чаще стали замечать во дворе Фэй, и местные жители пришли к общему мнению, что эта греховная пара возобновили отношения.
Некролог, опубликованный в «Бейвуд-Пресс», сообщал, что Чарли Хьюм из Дрейкз-Лендинг пал духом после тяжелого недуга и в припадке депрессии «ушел из жизни». В статье упоминалось, что он перенес сердечный приступ и в тот злополучный день был выписан из госпиталя. В тексте не говорилось ни слова о Натане Энтайле, и последняя фраза гласила, что Чарли оставил свою жену безутешной вдовой, а дочерей Элси и Бонни несчастными сиротами. Заголовок статьи: ЧАРЛИ Б. ХЬЮМ ЗАВЕРШИЛ СВОЙ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ.
Наша группа решила составить более полный отчет о произошедших событиях, и я по просьбе коллег изложил факты в хронологической последовательности. Описывая отношения Фэй и Натана, я информировал общественность о том, что подлинной причиной гибели Чарли был не упадок духа из-за плохого состояния здоровья, а измена его жены, которая вступила в любовную связь с другим мужчиной. К сожалению, «Бейвуд-Пресс» отказалась печатать такой документ. Гкзета даже не удосужилась подтвердить получение письма, хотя я должен честно признаться, что никто из нас не указал в конце текста свои имена или номера почтовых ящиков. Мы боялись судебного иска, который Фэй могла выдвинуть в связи с публикацией компрометирующего материала.
Впрочем, от «Бейвуд-Пресс» ничего не зависело. И мой полный отчет не изменил бы ситуацию. Дело в том, что все жители нашего края уже знали правду. Об этой истории говорили на почте и в магазинах причем несколько недель подряд. Вот так и нужно поступать в демократическом обществе. Люди должны обладать подлинными фактами. Иначе как они смогут судить о произошедшем?
Говоря о социальном осуждении, я хотел бы отметить еще одно наше наблюдение: почти все население Марин-Каунти было настроено против Ната и Фэй. Довольно часто мы слышали нецензурную брань, обращенную в их адрес. Конечно, люди не высказывались в присутствии детей или в глаза этой парочке. Занятия «Синички» по-прежнему проводились под руководством Фэй и часто в ее доме. Она все так же посещала танцевальные курсы, и никто из женщин не запрещал своим детям гостить у ее девочек. Тем не менее в качестве осуждения и назидания за порочную связь местные жители перестали приветствовать Фэй и Натана, когда те проезжали мимо. Им больше не кивали головой на улицах и не махали руками в магазинах. Две-три фермерши, насколько я знаю, запретили своим дочерям приходить на вечеринки, которые изредка устраивались в доме Хьюмов. Впрочем, эта неприязнь могла сформироваться еще до смерти Чарли например, после того, как наша группа обнародовала мой первый художественный отчет, который я представил на их суд. Миссис Хэмбро распечатала его и разослала по почте всем членам Республиканской партии в Марин-Каунти. Поэтому такие персоны, как Новато и Гор, получили подробную информацию.
Вероятно, Натан и Фэй почти не замечали общественного неодобрения. У них имелось множество своих проблем. Время от времени Элси и Бонни слышали обидные слова на игровых площадках. Однако позже это прекратилось, и опасения моей сестры развеялись. Фэй и Энтайл обустраивали собственную жизнь, и я не винил их за некоторую уединенность. Помимо моральных проблем и взаимоотношений с соседями им нужно было еще справляться с хозяйством.
Примерно через неделю я получил письмо из Сан-Рафаэля. Оно пришло от адвоката по имени Уолтер Сайр. Мистер Сайр просил меня приехать в его офис 6 апреля к десяти часам утра. Дело было связано с наследством Ч. Б. Хьюма.
Миссис Хэмбро провела медитацию и сказала, что я обязательно должен поехать туда. Более того, она пообещала подвезти меня в город. Поэтому утром, одолжив плащ, брюки и галстук у мистера Хэмбро, я поехал в СанРафаэль и без пяти десять вошел в здание, в котором располагалась адвокатская контора. В офисе уже находились Фэй, ее дочери и несколько незнакомых мне людей. Позже я пообщался с некоторыми из них. Одни были родственниками Чарли, приехавшими из Чикаго, другие работали на его заводе в Петалуме. Натан Энтайл, конечно, не присутствовал.
Нам предложили сесть в кресла, и когда мы расселись, адвокат зачитал завещание, составленное Чарли. Я почти ничего не понял. Мне объясняли суть текста лишь через несколько дней. Всему виной был юридический язык, и я до сих пор не уверен, что правильно трактую некоторые детали завещания. Короче говоря, оно распределяло имущество и деньги Чарли. В основном он позаботился о дочерях, чего я и ожидал. Не доверяя своей жене, он некоторое время назад начал процесс извлечения капитала из активов завода. Все эти деньги были вложены в фонды и акции на имена детей еще до его смерти. Завод теперь почти ничего не стоил. Фактически от него осталась одна видимость.
