если я действительно Сострадающий, я никогда не умру. Сострадающий БЕССМЕРТЕН».
Сняв трубку, чтобы позвонить жене, он замер.
Двадцать два
И положил трубку на рычаг. Глаза его были устремлены в одну точку.
По серой пыльной земле что-то двигалось: маленькое вздутие, холмик между двумя валунами.
«Животное», — сказал он себе. Сердце бешено заколотилось, когда он осознал происходящее. «Я знаю, что это. Я видел их только в старых фильмах, которые показывают по правительственному каналу. Но они ведь вымерли!»
Он быстро вытащил свой помятый экземпляр каталога Сидни и дрожащими пальцами принялся листать его:
«ЖАБЫ (буффониды) — все разновидности вымерли».
Они вымерли много лет тому назад.
Это самое любимое Вилбуром Сострадающим существо, наряду с ослами. Но лягушек и жаб он любил больше всего.
«Мне нужна коробка!»
Он порылся на заднем сиденье, но ничего не нашел. Рик вышел из кара, открыл багажник и нашел топливный насос, запакованный в картонную коробку. Он вытряхнул его, положил в коробку немного ветоши и начал подкрадываться к жабе. Она полностью сливалась с окружающей пылью.
Возможно, она эволюционировала, приспособившись к новому климату. Если бы она не двигалась, он бы никогда ее не заметил. А ведь он сидел всего в двух ярдах от нее. «Если вы находите животное, — подумал он, — которое считается вымершим, то что? Это случается очень редко. Что-то случается, такое важное, вроде почетного ордена, „Звезды“ от ООН, премии до миллиона долларов. К тому же найти существо, самое дорогое для Сострадающего! Боже, этого не может быть! Возможно, радиация добралась и до моего мозга и теперь я — специал? Со мной происходит то же, что и с Исидором, этим недоумком, и его пауком. Или все это подстроено Сострадающим? Нет, я сам нашел эту жабу, потому что смотрел на нее глазами Сострадающего».
Он присел рядом с ней на корточки.
Она выкопала в земле углубление и теперь снаружи была только верхушка головы и глаза.
Обмен веществ в ее теле, видимо, приостановился, жаба погрузилась в транс и не ощущала присутствия человека.
«Она умерла от жажды!» — в ужасе подумал Рик.
Но жаба шевельнулась, он опустил коробку и начал осторожно сметать с нее пыль. Она, казалось, ничего не имела против. Животное не сознавало, что происходит.
Подняв жабу, Рик ощутил ее необычную прохладность. Тело ее казалось сморщившимся и сухим и таким холодным, как будто она жила под землей, в миле от поверхности, и никогда не видела солнца.
Жаба заворочалась, вяло попыталась освободиться, чтобы ускакать.
«Какая большая, — подумал Рик. — Взрослая, опытная жаба, способная выжить там, где, кажется, уже никто не живет. Интересно, где она находит воду, чтобы отложить икру? Вот что, оказывается, способен видеть Сострадающий — жизнь там, где ее не видит никто, жизнь, тщательно зарывшуюся в труп мертвого мира в самом пекле Вселенной. Сострадающий способен различать даже самые неприметные искры жизни. Теперь я понимаю это. Посмотрев глазами Сострадающего на мир, я уже не смогу остановиться. У моей жабы никакой андроид не отрежет ногу, как это случилось с пауком недоумка».
Он положил аккуратно запакованную коробку на сиденье кара и сел за руль.
«Я как будто снова стал ребенком, — подумал он. — Давящая усталость исчезла. Погодите, вот узнает об этом Ирен…»
Он схватил трубку, начал набирать номер и вдруг остановился.
«Я сделаю сюрприз, — заключил он. — Всего тридцать или сорок минут — и я буду дома».
Он жизнерадостно запустил двигатель, секунду спустя свечой взмыл в небо и полетел к лежащему в семи сотнях миль к югу Сан-Франциско.
Ирен Декард сидела рядом со своим стимулятором Пенфилда, касаясь пальцем циферблата настройки, но ничего не набирала.
Она чувствовала себя больной и безразличной. Дорогу в будущее закрывало тяжкое препятствие, отсекая путь ко всем возможностям.
«Если бы здесь был Рик, он заставил бы меня набрать „3“, — подумала она. — И тогда мне самой захотелось бы набрать что-то важное или радостное, или просто „888“ — желание смотреть телевизор вне зависимости от передачи. А что, собственно, сейчас по телевизору?»
Потом она стала размышлять, куда пропал Рик.
«Может, он уже летит домой, а может, и нет». Суставы и кости ее, казалось, твердеют от старости.
В дверь постучали.
Отложив руководство по эксплуатации стимулятора Пенфилда, она вскочила, подумав: «Теперь мне ничего не нужно набирать — это прилетел Рик». Она подбежала к двери и широко распахнула ее.
— Привет, — сказал он.
Рик стоял на пороге, щека его была порезана, одежда измялась и была серой от пыли. Даже рубашка, казалось, пропиталась пылью. Все, кроме сияющих как у мальчишки глаз, было покрыто пылью.
«У него такой вид, — подумала Ирен, — словно он целый день играл на улице, и вот теперь пришел домой отдохнуть, умыться и рассказать о всех чудесах прошедшего дня».
— Как хорошо, что ты вернулся, — сказала она.
— Я кое-что принес.
Он держал в руках картонную коробку, как будто в ней было что-то хрупкое и слишком ценное, чтобы выпустить из рук. Он не выпускал ее ни на секунду.
— Я сделаю тебе кофе, — сказала она.
На плите в кухне она нажала нужную кнопку — и минуту спустя поставила на стол объемистую кружку.
Продолжая бережно держать коробку, он уселся, но удивление не покидало его лица. За долгие годы совместной жизни она еще никогда не видела его таким. Что-то произошло с ним с тех пор, как она видела его последний раз прошлой ночью.
Там, в коробке, видимо, и была причина перемен.
— Я хочу спать, — объявил он. — Я буду спать целый день. Я звонил Гарри Брайанту, и он дал мне день отдыха.
Он осторожно поставил на стол коробку, взял чашку кофе и послушно — потому что так хотела Ирен — выпил ее.
Сидя напротив него, она спросила:
— Что у тебя в коробке, Рик?
— Жаба.
— Можно посмотреть?
Она смотрела, как он разматывает ветошь и открывает коробку.
— Ой! — вскрикнула она. Увидев жабу, она почему-то испугалась. — Она не укусит?
— Возьми ее, она не кусается. У жаб нет зубов.
Рик вытащил животное из коробки и подал ей. Подавив отвращение, Ирен взяла жабу.
— Я думала, они все вымерли.
Она перевернула жабу животом вверх, с любопытством рассматривая ножки. Они казались ей почти бесполезными.
— А жабы могут прыгать, как лягушки? Она может выпрыгнуть у меня из руки?
