что была за спиной у Николаса — вцепилась в него. Попался, подумал он. Пальцы-крючья тащили его, волокли по камням и кочкам — казалось, его привязали вместо прицепа к машине, которая едет и не собирается останавливаться. Он пытался отцепиться, но крюки пробили скафандр, а некоторые впились в спину и плечи. Жестянка явно понимала, что жертва не окажет сопротивления. Николас даже не мог повернуться.
И только тут он понял, зачем все это. И что они делают.
Они пытались как можно быстрее оттащить его от входа в туннель. Пока одна из жестяных дев удерживала Николаса, вцепившись в него сзади, вторая занялась туннелем — повреждения, нанесенные пистолетом Николаса, не помешали ей запечатать вход. Она обрабатывала почву чем-то вроде лазера. Земля, камни и пучки сорняков превращались в кипящую, пузырящуюся массу, вокруг клубился пар. Входа больше не было — он был завален и исчез. Жестянка, которая тащила Николаса, остановилась, поставила его на ноги, выбила интерком и раздавила своей нижней конечностью. А затем принялась методично срывать с Николаса все, что на нем было: шлем, пистолет, маску, кислородный баллон, скафандр… и тут же разрывала и разбивала. Наконец процедура была закончена, и удовлетворенная жестянка замерла.
— Вы ведь советские жестянки, правда? — пробормотал Николас. Как же иначе. Вряд ли запдемовские стали бы…
И тут он заметил, что на корпусе ближайшей к нему «жестяной девы» что-то написано. Написано не кириллицей, и слова были не русские, а английские. Очень четкая надпись, сделанная одним взмахом широкой кисти по трафарету — но сделанная не в подземном убежище. Эта надпись появилась уже после того, как жестянку подняли на поверхность по «мусоропроводу». Возможно, эту «жестяную деву» собирали в «Томе Миксе». Это уже не имело значения, потому что эта немыслимая надпись эмалевыми буквами гласила:
Глава 12
Он стоял, созерцая эту непостижимую надпись на груди жестянки, когда робот обратился к нему:
— Мы приносим свои извинения за столь бесцеремонное обращение, сэр. Но нам было необходимо переместить вас на расстояние от туннеля и вместе с тем по возможности запечатать его. Наверное, вы можете сообщить непосредственно нам — дабы не возникало необходимости в последующем применении детекторной аппаратуры… Планирует ли кто-нибудь еще из обитателей вашего убежища выход на поверхность или, возможно, следует за вами?
— Нет, — буркнул Николас.
— Понятно, — интонация подразумевала удовлетворенный кивок. — Следующий вопрос. Что заставило вас прокладывать вертикальный туннель, в нарушение известного вам распоряжения и невзирая на ожидающее вас строгое взыскание?
— Иными словами, — добавила ее покалеченная напарница, — будьте так любезны сообщить причину вашего появления, сэр.
Некоторое время Николас молчал, потом пробормотал, запинаясь:
— Я… пришел… мне нужно достать кое-что.
— Не могли бы вы объяснить, что вы обозначаете термином «кое-что»? — спросила невредимая.
Хоть убейте, не представляю, говорить им правду или нет… Вся эта ситуация, весь этот мир вокруг и его обитатели— металлические, но исключительно вежливые — они нажимают на него, но сохраняют уважение… Он был обескуражен и дезориентирован.
— Мы готовы дать вам некоторое время, чтобы вы смогли собраться с мыслями, — сказала неповрежденная жестянка. — Однако мы настаиваем на том, чтобы вы ответили, — она шагнула к нему с каким-то прибором в «руке». — Нам хотелось бы проверить ваши высказывания на детекторе лжи, сэр. Иными словами, с помощью независимой чувствительной системы, которая поможет установить правдивость ваших ответов. Не сочтите за оскорбление, это стандартная процедура, сэр.
Прежде, чем Николас успел что-то понять, детектор лжи был закреплен у него на запястье.
— Итак, сэр… — продолжала жестянка, — Какие сведения о положении дел на поверхности Земли вы передали своим товарищам по убежищу при помощи устройства связи, дальнейшее использование которого мы только что сделали невозможным? Будьте любезны, сообщите нам все необходимые подробности.
— Я… я не знаю, — ответил он, запинаясь.
— Спрашивать не имеет смысла, — обратился к напарнику покалеченный робот. — Мне удалось записать их разговор с близкого расстояния.
— Воспроизведи, пожалуйста, — ответил невредимый.
Это было ужасно и отвратительно. Из металлической глотки подбитой жестяной девы раздались знакомые голоса — весь его разговор с теми, кто остался внизу, был записан. Слова, которые выходили изо рта жестянки, сопровождались скрипами и звучали невыразительно, но ясно, словно она передразнивала людей.
— Эй, президент Сент-Джеймс! Вы уже снаружи?
Потом его собственный голос — кажется, немного ускоренный:
— Да, выбрался.
— Давайте рассказывайте, что там. Что вы видите?
— Ну, для начала… небо серое из-за пылевой взвеси.
Он был вынужден стоять перед этой парой и слушать все, что говорил только что, от начала и до конца. И все это время он спрашивал себя снова и снова: что происходит?
Наконец прослушивание записи закончилось, и жестянки стали совещаться.
— Он не сообщил им ничего важного, — объявила целая.
— Именно так, — кивнула покалеченная. — Спроси его еще раз, собираются ли они подниматься на поверхность.
Металлические головы повернулись к Николасу и сосредоточенно уставились на него.
— Мистер Сент-Джеймс, собирался ли кто-нибудь еще последовать за вами сейчас или позже?
— Нет, — хрипло отозвался он.
— Мой самописец показывает, что он говорит правду, — заметила пострадавшая машина. — Теперь еще несколько вопросов, мистер Сент-Джеймс. Расскажите, пожалуйста, о цели вашего выхода на поверхность. Не сочтите за неуважение, сэр, но я настаиваю: вы должны рассказать нам, зачем вы здесь.
— Нет, — ответил он.
— Свяжись с мистером Лантано, — сказала покалеченная, — и спроси, убить нам мистера Сент- Джеймса или передать в организацию Рансибла или берлинским психиатрам. Твой передатчик действует, а мой уничтожен оружием мистера Сент-Джеймса.
После недолгой паузы уцелевшая жестянка объявила:
— Мистера Лантано на вилле нет. Персонал сообщает, что он в Нью-Йорке, в Агентстве.
— Могут ли они с ним связаться?
Долгая — очень долгая — пауза. Наконец неповрежденная «жестяная дева» сообщила:
— Они связались с Агентством по видфону. Мистер Лантано действительно был там, работал с «ваком», потом куда-то ушел, и никто в Агентстве не знает, вернется ли он, и если вернется, то когда именно. Поэтому, — добавила она, — мы должны принять решение самостоятельно.
— Выражаю несогласие, — возразила ее напарница. — В отсутствие мистера Лантано мы должны
