дюйма выше и на тридцать фунтов тяжелее Рашида, но безоружный, хотя это не имело значения. Прежде чем он успел перевести дух, я скрутил его, схватил за правую руку и вывернул назад так быстро, что он разжал ладонь. Пистолет упал, и я потянулся за ним. Необдуманный поступок. Он вывернулся и бросился бежать. Я подобрал пистолет, сунул его за пояс и побежал за ним, но Рашид уже скрылся из виду.
Проклятие!
Покрытая ковром лестница заканчивалась внутренним двориком около ресторана под названием «Американское кафе». В нескольких ярдах от него стоял высокий лысый мужчина с меню. Он пристально посмотрел на меня.
«Охрана», — уверенно сказал я. Потом указал в сторону лифтов и спросил, не побежал ли туда мужчина. Сотрудник кафе покачал головой и кивнул направо в сторону небольшого коридора. Я жестом поблагодарил его. «Удачи», — пожелал мне он.
Под красной табличкой с надписью «Посторонним вход воспрещен» находилась дверь. Я вошел в нее и услышал, как она захлопнулась за мной. Бетонные лестницы вели вверх и вниз. Кругом было тихо. Если Рашид и прятался на лестнице, то стоял не шелохнувшись. Стараясь двигаться как можно тише, я стал спускаться вниз. Там был только один пролет. Дверь внизу оказалась запертой. Никого. Единственный путь — наверх.
Один пролет. Затем — другой. Третий. Каждая дверь в конце коридора заперта. Если его здесь не окажется, значит, я его потерял. А это очень плохо. Я остановился. Прислушался. Сверху доносился низкий гул и рокот. На каждом повороте лестницы я ждал, что на меня набросится Рашид. Этаж за этажом, одна запертая дверь за другой, я поднимался наверх. По-прежнему никаких звуков, которые выдали бы присутствие Рашида.
Лестница закончилась на четырнадцатом этаже. Дверь заперта так же плотно, как и остальные. На верхних ступенях валялись сигаретные окурки. Люди выцарапывали надписи на бетоне: «Бо + Мисси», «Anthrax круче всех!»
Тонкая решетка преграждала путь к системе теплоснабжения в здании. Но в двух футах над моей головой располагался еще один люк, ведущий на вершину центра. Сквозь стеклянную крышу я видел темнеющее небо и стальные брусья наверху. Единственный путь отсюда. Люк узкий, но окружавшие его провода сдвинуты в сторону.
Нужно действовать как можно быстрее и надеяться, что Рашид не поджидает меня наверху. Я стал протискиваться в люк, но не мог пролезть в него сразу. Пришлось сначала просунуть руки, затем — голову. Ноги болтались над лестницей.
Рашид находился в двадцати футах надо мной, на узком карнизе под световыми люками, которые располагались под небольшим наклоном вдоль стальных балок над пустым атриумом. Внизу, через четырнадцать этажей под нами, — «Американское кафе». Рашид стоял, откинувшись назад, и балансировал над пропастью, держась руками за балки. Потом он пошел легко, быстро и ловко, как будто делал это не в первый раз. Еще несколько футов, и он достигнет помоста, который использовали мойщики окон, когда чистили крышу центра. Тогда он сможет идти спокойно. Заметив меня, Рашид остановился. Он прошел уже примерно треть пути. Мои плечи протиснулись в люк. Я стал подтягиваться наверх, опираясь на правую руку и локоть, но застрял, стал корчиться и извиваться, а моя левая рука оказалась прижатой к телу.
Рашид наклонился над бездной, повернулся ко мне и помахал рукой, смеясь.
— Слишком поздно, — сказал он.
Когда я стал подтягиваться на левом локте, пистолет выскользнул у меня из-за пояса, упал на лестницу и полетел вниз, стуча по бетонным ступеням и стальным перилам. Растяпа!
Рашид снова двинулся вперед, перебираясь с одной балки на другую, как скалолаз. Его ноги в кроссовках упирались в бетонные уступы скорее для баланса, чем для опоры. Я обхватил балки своими большими ладонями. Но в стекле против моего лица я видел отражение пропасти внизу, и мои ноги стали деревенеть. Я не мог не думать о высоте. Не мог смотреть вниз. Передо мной находилось еще пять балок. Закрыв глаза, я тянулся к каждой из них, хватал ее и пробирался дальше, ориентируясь почти на ощупь. Но в тот момент, когда я собирался спрыгнуть с уступа вниз на помост, я открыл глаза. Тело замерло, и я едва не потерял сознание в прыжке.
Рашид искал, куда бы можно было спрыгнуть или переползти с помоста. Но не нашел ничего подходящего. Расстояние оказалось слишком большим. Он терял время. Повернувшись спиной к отелю, Рашид направился к центру Си-эн-эн. Услышав мои шаги, побежал быстрее. Стараясь отвлечь мое внимание, метнулся было к балкону справа от нас, но заколебался, и я почти нагнал его. Он побежал в конец помоста.
Напротив возвышалось гигантское окно, задрапированное огромным флагом, и три астронавта раскачивались на своих канатах. На конце помоста лежали веревки, которые могли оставить мойщики окон. Возможно, они собирались повесить здесь еще какие-то манекены. Трудно сказать. Мы с Рашидом увидели веревки одновременно. Рашид согнулся, чтобы схватить их, и тут я свалил его с ног. Дважды изо всех сил ударил его кулаком по почкам. Он застонал и скорчился от боли.
— Где вирус?
Падая, он с такой силой ударился лицом о металлический помост и лежащий на нем клубок веревок, что теперь с трудом мог говорить.
— Ты ни...чего не сможешь сделать. — Он пытался отдышаться, и я снова навалился на него.
— Я тебе сейчас мозги вышибу!
Его зубы заскрипели по металлу.
— Божий Ангел придет. Ты ничего не сможешь сделать.
— Ты работаешь на гребаного Саддама! — крикнул я.
— Что? — На секунду он обмяк. — Саддам... черт... он никогда бы до такого не додумался.
— Где вирус?
— Успокойся, дружище. — Он почти улыбался. — Дай мне взглянуть на тебя, Курт.
Держа его, словно быка на родео, я связал ему руки за спиной длинной витой веревкой и позволил повернуться, чтобы он мог видеть меня. Рашид пристально посмотрел мне в глаза.
— Хочешь узнать тайну пирамиды? — спросил он.
— Мне нужен вирус.
— Курт, ты и я, — прошептал он, — мы — одна семья.
— Вирус, мать твою! — заорал я.
— Больше того. Я начинаю, а ты заканчиваешь, — продолжил он, на мгновение закрыл глаза, потом снова открыл и посмотрел на меня. — Ты и я, Курт, — он улыбнулся, — мы с тобой Ангелы.
В эту секунду Рашид вырвался. Наверное, он почувствовал мое колебание и выскользнул из моих рук быстрее, чем змея, побежав к краю помоста, пытаясь ослабить веревку на запястьях. Я хотел ударить его, но промахнулся. Тогда я схватил веревки и потянул их на себя. Рашид споткнулся. Со связанными за спиной руками ему было сложно удержать равновесие. Он оступился и начал падать вниз. Рашид пытался удержаться плечом за край помоста, но разогнался слишком сильно. Как гимнаст, потерявший контроль над своим телом, он сорвался. Веревка раскрутилась, затем натянулась. Я услышал хруст и полупридушенный вскрик.
Рашид висел внизу, футах в двадцати от меня. Веревка по-прежнему крепко стягивала его запястья. Руки были вывернуты из плечевых суставов. Ноги, перехваченные другой петлей, находились немного выше тела. Он напоминал человека в свободном падении, набирающего скорость. Только он больше не шевелился.
Я неподвижно лежал на помосте, наблюдая сквозь решетку за всем, что происходит внизу. В офисах Си-эн-эн все еще работали мужчины и женщины, они собирали новости по всему миру и даже не подходили к окнам. Прямо подо мной, как стадо, тянулась толпа людей; они шли через ресторанный дворик на нижнем этаже, поднимались гуськом по эскалатору и выходили на улицу. Никто не заметил Рашида, кроме одной маленькой девочки. Даже с четырнадцатого этажа я видел ее светлые волосы, розовый рюкзачок и поднятую вверх руку, указывающую на него. Ее отец был в ярко-красной куртке с надписью «Ястребы» на спине и кепке с той же эмблемой. Он надел кепку на кудряшки дочери, посадил ее себе на плечи и тяжело зашагал к выходу. Когда он поднял голову, то увидел лишь четырех астронавтов на фоне огромного американского флага.
