С редким знанием дела 'капельдудка' рассказывал о 'фомках', вскрывающих несгораемые шкафы, как коробки консервов, или о термоэлементах, заменяющих кое-где сторожей.
Не говорил 'капельдудка' только самого главного: что сам он тоже был вором, и, как утверждали работники МУРа, вором незаурядным. Странное прозвище свое Савелов получил не столько за страсть к музыке, сколько за кражу полного комплекта духовых инструментов.
Свой первый визит к профессору 'капельдудка' нанес по весьма вульгарным соображениям. Не Вагнер, не Шуберт и не Бетховен, а столовый сервиз и хорьковая шуба профессора волновали предприимчивого ученика.
Нет сомнений, что газетная хроника вскоре украсилась бы новым небольшим происшествием, но Горностаева неожиданно спасли два обстоятельства. Во-первых, 'капельдудка' после пары уроков действительно почувствовал к музыке интерес, а во-вторых, профессор сообщил ученику небольшой домашний секрет:
- Я возвращаюсь в четыре, - сказал Горностаев, - но если ни меня, ни Марты не будет, ключ найдете вот здесь...
И он доверчиво показал ученику луночку возле крыльца.
Эта детская хитрость совсем ошеломила 'капельдудку'. Впервые в жизни в его многоопытные руки, умевшие открывать любые замки, был передан наивный и жалкий ключик. Одно дело - преодолеть сопротивление замков или ограбить квартиру, где на дверях десяток звонков; другое - обокрасть седоголового, доверчивого простака. 'Капельдудка' был даже слегка раздосадован таким неожиданным оборотом дел.
Из любопытства он воспользовался любезностью Горностаева. Выбрав подходящий вечер, 'капельдудка' наведался в пустую профессорскую квартиру, долго бродил по комнатам, пересчитывал ложки и туфли, щупал смокинги, шубу, пижамы и кончил тем, что, вздохнув, сел переписывать ноты.
Когда Горностаев вернулся в квартиру, он увидел ученика сидящим в кресле и со скучающим видом разглядывающим ключ.
- Вас могут очистить, - сказал он небрежно. - Выбросьте эту дрянь... Я вам поставлю настоящий цугальный [с индивидуальным ключом] замок.
'Капельдудке' не везло за последнее время, франтоватая фигурка его так примелькалась работникам угрозыска, что 'музыкант' рисковал показываться только по вечерам. Он сменил косоворотку на кавказку с газырями, завел вместо фуражки-капитанки кубанку и отпустил даже усы... Все чаще ему приходилось объяснять профессору пропуск урока всякими срочными делами по водопроводной части.
Прошло лето Горностаев настойчиво готовил ученика к экзаменам в консерваторию. Он требовал, чтобы Савелов обязательно приходил через день, и страшно негодовал, когда 'капельдудка' опаздывал, ссылаясь на ремонт магистрали.
В неотложность водопроводных работ профессор не верил. Однажды, после бурного объяснения, Горностаев с обычной резкостью спросил 'капельдудку':
- Вы, монстр... Скажите, наконец... Пьянствуете вы или чините эту... свою магистраль?!!
- Бывает, - ответил 'капельдудка' уклончиво.
- Где ваш треугольник?
'Капельдудка' опешил.
- Я спрашиваю, где директор? На Плющихе? Довольно! Я напишу ему письмо... Пусть не трогает вас по вечерам.
- Не выйдет, - сказал 'капельдудка' сочувственно, - наш заведующий в отпуску... то есть... он дуб... нахамит и все тут... Лучше я сам...
Они сели и развернули ноты. Профессор испытующе взглянул на Савелова.
- Нет, - сказал Горностаев решительно. - Вы соврете... Я пойду вместе с вами... После урока... Я посмотрю, какой вы заняты магистралью.
В этот вечер разыгрывали шубертовский 'Марш милитер'.
Ученик нервничал, фальшивил, поглядывал на дверь. Он явно спешил выйти на улицу. Когда, наконец, урок был окончен и 'капельдудка' стал надевать пальто, в дверь постучали. Держа руки в карманах, вошли двое очень корректных работников уголовного розыска.
Объяснение было так неожиданно и коротко, а 'капельдудка' так молчалив, что профессор сначала ничего не понял.
- Чепуха какая-то! - сказал он растерянно. - Ведь вы же водопроводчик?
'Капельдудка' молча уложил трубу в чехол и пожал плечами с видом человека, пораженного неожиданным оборотом дела.
- Я могу взять вас на поруки...
- Не стоит, Алексей Эдуардович...
Это полупризнание совсем сбило с толка учителя.
- Что же это вы? (он развел руками). Значит, вы действительно из этих... экспроприаторов, что ли?
- Просто городушник [квартирный вор], - подсказал инспектор угрозыска, любивший во всем точность.
Они вышли на лестницу. Обычная развязанность вернулась к 'капельдудке'. Он засмеялся и протянул Горностаеву руку:
- Пока... Алексей Эдуардович...
Вместо ответа Горностаев повернулся на каблуках.
- Стесняетесь! - сказал 'капельдудка' с обидой. - Эх, чистый вы человек... Небось руки карболкой мыть будете...
Когда профессор вернулся в комнату, Марта стояла возле буфета с удивленным и счастливым лицом.
- Целы! - воскликнула она, показывая на ложки.
- Не говорите глупостей! - ответил профессор с досадой. - Савелов - не вор. Он был этим... как его?.. Простым городушником...
С этого дня 'капельдудка' забыл о трубе. Он был зарегистрирован в восемнадцатый раз и выслан на Медвежью гору, в Карелию. Вместе с другими ворами, шпионами, кулачьем и вредителями он жил в лесу, усыпанном ледниковыми валунами, как каменным градом.
Три прямых просеки через тайгу лежали здесь почти параллельно. По одной, усыпанной щебнем и озерным песком, мчались машины, вдоль другой поднимались на север крутые ступени повенчанских шлюзов, третья просека была пустынной; черные полусгнившие пни начали зарастать ельником. Этой просекой в позапрошлом столетии Петр I провел в тыл шведам два фрегата.
Первые месяцы 'капельдудка' тосковал по Москве. Карелия казалась ему огромным сплошным болотом. Всюду холодно светилась вода. Тонкоствольные сосны поднимались над туманом, как осока... их обнаженные корни оплетали бока диабазовых скал... Даже дома в деревнях тут были особенные; недоверчиво смотрели вслед зеленым курткам каналармейцев мелкоглазые, лобастые избы старых кержацких поселков.
В конце концов 'капельдудка' не выдержал. В опорках, с банкой консервов и липовой справкой об отпуске он бежал в Петрозаводск. Метель и голод заставили беглеца вернуться обратно. С отмороженными ногами и почерневшим лицом его положили в лазарет. Здесь с ним в первый раз разговаривал комендант участка - пожилой чекист-латыш с усталыми глазами и лицом, лимонным от бессонницы. Начальник не угрожал ни ротой усиленного режима, ни новой отсидкой. Он просто сказал:
- А, беженец! Кем работаешь?
- Директором завода, - сказал 'капельдудка' язвительно. - Колесо и две ручки...
