месте. Ладно, с этим потом можно будет разобраться. А пока надо решить текущие проблемы.
— Мы работаем с мужем вместе на фирме, и я посчитала более удобным не демонстрировать наши родственные отношения, — зачем-то пояснила она врачу отсутствие кольца.
Объяснение было довольно нелепым, но собеседник особенно и не слушал, формулируя свои собственные заключения.
— Как я понял, коллега уже говорил вам о том, что вашему мужу будет нужна срочная операция. У нас в местной больнице есть для этого необходимые специалисты и оборудование. Полагаю, что медицинская страховка у вас есть? Нам нужно получить ваше разрешение на операцию как ближайшего родственника. К сожалению, сам пациент пока без сознания. Вы можете проехать вместе с нами в больницу. Судя по внешнему виду, ваша машина пока не транспортабельна. Да и полиция не разрешит ее трогать до окончания расследования. Место в гостинице вы сможете заказать от нас по телефону. Кроме того, у нас резервируются комнаты для родственников тяжелобольных. Возможно, для вас найдется свободное помещение.
— Да, спасибо за помощь. Страховка, естественно, есть. Сделайте, пожалуйста, все необходимое, чтобы спасти его жизнь. Вот его визитная карточка. В ней указаны необходимые сведения для заполнения документов на пациента. Номер медицинского полиса записан у меня в блокноте. Остался в сумочке, в машине. Сейчас я его принесу. Заберу заодно его и свои вещи. Они в сумках.
— Прекрасно. Санитар вам поможет. Поторопитесь. И не волнуйтесь. У нас хорошие специалисты и вполне современное оборудование. Операция предстоит не сложная, насколько я понимаю. Главное — чтобы она была сделана вовремя.
Возвращаясь к машине, Лина увидела полицейского, допрашивающего виновника происшествия. Рядом с ними стояли старичок-доктор и его жена, что-то поясняющие стражу порядка. Увидев ее, старичок тут же попросил подойти. Лина передала визитную карточку Карла и его водительские права полицейскому для составления протокола и договорилась, что потом свяжется с полицией из больницы для оформления свидетельских показаний. Или они сами ее найдут там же в случае необходимости.
В завершение их разговора полицейский вытащил из кармана бумажную салфетку и протянул ей.
— Вытрите слезы, госпожа Йоханссон. А то на таком холоде они быстро превратятся в сосульки.
Боже мой, подумала она, неужели слезы? Она машинально провела рукой по лицу. Действительно, ладонь оказалась влажной. В это время датчанин по-прежнему, как заведенный автомат, бубнил одно и то же, пытаясь убедить полицейского в своей невиновности. Он даже пожаловался на «неподобающее поведение этой женщины, посмевшей грубым образом вышвырнуть» его из собственной машины.
— Да, — решительно подтвердила Лина. — Мне пришлось отвести вашу машину, чтобы открыть проход к раненому для врачей. Вы сами были обязаны это сделать. Сами. Но не сделали.
— Не волнуйтесь, госпожа Йоханссон, — обратился к ней полицейский. — По первым впечатлениям, виноват иностранный водитель. Превысил скорость, не справился с управлением машиной, не учел дорожную обстановку и погодные условия. Вы действовали совершенно правильно. Поезжайте с мужем в больницу. Вашу машину придется пока здесь оставить. Мы во всем разберемся и свяжемся с вами. Вот наш телефон, когда будет время — позвоните. Кстати, ваша машина не слишком пострадала, так что ремонт будет несложным. Она у вас застрахована, как я полагаю. А вам, — повернулся он к виновнику, — необходимо будет пройти тест на наличие алкоголя в крови.
— Какой еще тест? Какой алкоголь? Вы тут все сговорились! Это все потому, что я иностранец! Я буду жаловаться властям! Я требую, чтобы меня связали с нашим посольством! Это произвол и дискриминация!
Лина не стала слушать продолжения. Нужно было спешить вместе с Карлом в больницу. Мельком она заметила номер на черном лимузине. Угадала. Действительно, датский. Да, жаль, что этот любитель пива не остался дома на всю зиму. Идиот. Понесло же его столь не вовремя в другую страну в такую погоду. Надо было ему раньше посетить эту страну. В сентябре, когда в Швеции проводится фестиваль пива.
Санитар помог ей донести дорожные сумки и забраться в машину «скорой помощи», где она устроилась на откидном сиденье сбоку, чтобы не мешать медикам. Почти сразу же машина рванула с места, компенсируя потерянное время. По дороге врач продолжил предоперационное обследование пациента, чтобы максимально выиграть время.
— Давление в норме, — через некоторое время заметил он. — Сердце, похоже, тоже. Госпожа Йоханссон, у вашего мужа были серьезные проблемы со здоровьем? Есть какие-то противопоказания для операции? Непереносимость каких-то лекарств?
— Нет, насколько я знаю, нет, — ответила Лина, с болью вглядываясь в бледное, как-то сразу посеревшее лицо Карла, на котором все сильнее проступала щетина. На скуле выделялась ссадина, еще более усугублявшая впечатление. — Он всегда был в хорошей спортивной форме. Увлекается бегом трусцой. Это в теплое время года. А зимой бегает на лыжах. Насколько я знаю, со здоровьем у него серьезных проблем никогда не было. Так что о возможной реакции на лекарства ничего не могу сказать. Никогда не видела, чтобы он их принимал.
— Хорошо, я понял, — кивнул руководитель бригады. — Надо будет провести тестирование, в первую очередь на анестезию. Ну вот, мы уже и приехали.
4
«Скорая помощь» въехала на эстакаду и остановилась перед входом в приемное отделение.
Почти сразу же из дверей появилась группа медиков с каталкой. Пациента тут же забрали и повезли вовнутрь здания, в хирургическое отделение. Один из врачей предложил ей пройти в комнату, где можно было подождать результатов операции. Он мягко сказал Лине:
— Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Постарайтесь не думать о плохом.
Она попыталась поблагодарить, но не смогла ничего вымолвить. Видимо, начинало сказываться нервное напряжение. В голове звучали слова врача и свой мысленный ответ на них. Легко сказать — не думайте…
Заметив ее состояние, мужчина в белом халате взял Лину под руку и сам отвел ее в маленькую комнату ожидания, где стояла деревянная кушетка с красным виниловым покрытием, несколько белых пластиковых стульев и небольшой деревянный стол, окрашенный белой краской.
— Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Я сейчас принесу кофе.
Лина нервно кивнула и покорно присела на ближайший стул. Она опустила голову, сжала руки в кулаки и уставилась на них невидящим взглядом. Через некоторое время она заметила, что какие-то капли ритмично падают на побелевшие костяшки пальцев и стекают на пол. Равнодушно подумала, что это ее слезы, но даже не попыталась как-то остановить их или вытереть глаза. Перед ее взором было лицо Карла, бледное, в крови. Сейчас он уже лежит на операционном столе, и над ним колдуют врачи…
— Госпожа Йоханссон… — Она почувствовала руку на своем плече. — Госпожа Йоханссон. Вы меня слышите?
Она очнулась от своеобразной летаргии, в которой пребывала неизвестно сколько.
— Да, конечно. Извините. Вы что-то спросили?
— Да. Я доктор Персен. Хирург. Я только что осматривал вашего мужа. Мы проводим предварительное обследование. Уже сделали электрокардиограмму. Как только закончим — я примусь за работу.
— За работу? — машинально переспросила Лина.
— Начну оперировать, — пояснил врач. — У него внутреннее кровотечение. Его надо остановить. Очень хорошо, что вы оказались рядом. По закону, нужно официальное разрешение на операцию от ближайшего родственника. Подпишите, пожалуйста, необходимые документы, если вы не возражаете против хирургического вмешательства. Повторяю, что оно крайне необходимо.
Лина почувствовала, как ее начинает трясти. Господи, неужели все гораздо хуже, чем ей представлялось? Боже, мысленно взмолилась она, соверши чудо. Не дай случиться самому страшному. Спаси и сохрани человека, который засел, как заноза, в моем кровоточащем сердце. Моя радость и моя печаль…
