чтобы уговорить его — в который раз! — бросить праздный и разорительный образ жизни и вернуться домой в Суррей. Если он не обратит внимания на их бедственное положение, то недалек тот день, когда в их дом постучатся нищета и несчастье.
Когда Джеймс узнал о цели ее приезда, то пришел в неописуемую ярость. Особенно его раздражало упорство, с которым она просила его изменить образ жизни. Он давно понял, что столичная жизнь не идет ни в какое сравнение с жалким прозябанием в Суррее. Окунувшись с головой в светские удовольствия и развлечения, он забыл о бездушии и жестокости Лондона к провинциальным неудачникам.
— Не затевай ссоры, Луиза, — попросил Джеймс, придумывая, как бы заставить ее замолчать. — Сегодня твой день рождения, и я хочу сделать тебе необычный подарок.
Луиза решила отложить разговор и поехать с братом и его другом Тимоти в Воксхолл-гарденс, где они встретили знакомых брата. Неожиданно оказавшись в таком красивом и веселом месте и понимая, что попала сюда совершенно случайно, она решила не отказывать себе в удовольствиях, воспользоваться этим подарком судьбы и забыть о своих неурядицах и тревогах. Но как только они вернулись на улицу Генриетты, где ее брат снимал квартиру, и он заявил, что собирается пойти в клуб, Луиза возмутилась, и они снова поссорились. Взбешенный упреками сестры, Джеймс пулей вылетел из дома, а за ним и Тимоти, который, однако, выглядел виноватым и расстроенным.
Восхитительный вечер — неожиданный подарок брата ко дню рождения — был безнадежно испорчен, а красивый джентльмен, так очаровавший ее, забыт. Ей ничего не оставалось, как лечь в постель и лить слезы от бессилия и гнева, вызванного тупым упрямством брата. И чем больше она размышляла над его отказом вернуться в Суррей, тем сильнее безысходное отчаяние охватывало ее душу.
На другой день, в воскресенье, лорд Элистер Данстен направился в собор Святого Павла в Ковент- Гардене, что он всегда делал, когда приезжал в Лондон. Он сидел на церковной скамье среди прихожан и слушал священника, торжественно читавшего старинную молитву. Какое-то время он еще пробудет в Лондоне, а потом вернется в свое поместье «Лесная охота» в родном Суссексе. Это самое дорогое, что было в его жизни, — усадьба и ее домочадцы. Но он обязан присутствовать на заседаниях палаты лордов, особенно сейчас, когда началась война, в которой Великобритания и Пруссия объединились против Франции и Австрии.
Улучив момент, когда священник повернулся лицом к алтарю, Элистер позволил себе окинуть взглядом прихожан. Лицо женщины, сидевшей на соседней скамье, показалось ему знакомым. Внезапно его осенила догадка: это лицо с классически правильными чертами он видел вчера в Воксхолле! Это та самая женщина, которая приковала его внимание!
Встав на колени, она горячо и самозабвенно молилась. Ее волосы цвета спелой ржи отливали золотом в лучах света, проникавшего в церковные окна, и Элистер, словно зачарованный, не сводил с нее глаз. Молодая женщина подняла голову и устремила свой взгляд, полный надежды и мольбы, к распятию, и ее лицо, вдохновенное и печальное, напомнило ему лик Божьей Матери. Вместе со всеми прихожанами он встал на колени, машинально повторяя знакомые с детства слова молитвы, не в силах оторвать взгляд от грациозного наклона изящной головки и от красиво очерченных губ, страстно взывавших к Богу.
Почувствовав, что на нее смотрят, она повернулась и метнула в него быстрый, словно молния, взгляд горящих янтарных глаз. Элистеру показалось, что она его узнала. В ее глазах было столько нескрываемого отчаяния, призыва о помощи, что Элистер забыл обо всем на свете. На минуту ему показалось, что они совсем одни в этом огромном соборе.
Служба закончилась, а Элистер все стоял, не смея шевельнуться, и прихожане осторожно обходили его. Подошедший священник узнал лорда, они обменялись несколькими вежливыми фразами, и когда Элистер поискал вчерашнюю незнакомку глазами, она уже выходила из собора на залитую ярким солнцем площадь. Он тоже направился к выходу. На душе стало тревожно и неспокойно. Было в этой женщине что- то необычное, особенное, пробудившее в нем давно забытые, скрытые в самых потаенных уголках души воспоминания.
Прошло два месяца. Луиза торопливо шла по темным улицам Лондона, опасливо озираясь по сторонам. Ее родители перевернулись бы в гробу, если б узнали, что их дочь, совершенно одна, оказалась на улице в столь поздний час. Дело в том, что брат забрал карету и до сих пор не вернулся, а Луизе даже в голову не пришло нанять кеб, поскольку от крошечного домика на улице Генриетты, где Джеймс снимал квартиру, до роскошного особняка леди Брикнелл на Стрэнде было всего несколько минут ходьбы.
По словам единственной горничной Джеймса, Алисы, сегодня вечером у одной из самых известных светских дам Лондона, леди Брикнелл, был торжественный прием, на который пригласили Джеймса и его лучшего друга Тимоти Хекета.
Луиза прекрасно понимала, какие опасности подстерегают ее на темных, пустынных улицах, но желание найти брата взяло верх над доводами рассудка.
Плотно закутавшись в плащ, вздрагивая от любого шороха, Луиза быстро шла по темной улице. Вдруг раздался истошный крик. Она остановилась, прислушиваясь, — ей показалось, это кричит человек. Но потом она догадалась, что это кошка вышла на ночную охоту. По мере того как она удалялась от улицы Генриетты, все чаще стали попадаться огромные богатые особняки, над воротами которых висели стеклянные шары, заполненные горящим китовым жиром. Луиза облегченно вздохнула, когда увидела впереди огни Брикнелл- хауса.
В доме играла музыка, слышался веселый смех и гул голосов. Луиза в нерешительности замерла у парадного входа. Ее предупреждали, что у этого дома дурная слава, несмотря на высокое положение его хозяйки. Злые языки утверждали, что безвременно почивший муж оставил ей огромное состояние, благодаря чему красивая веселая вдова получила возможность утолять свою безудержную страсть к роскоши и великосветским развлечениям. Говорили, что ее балы и вечера выходили за рамки приличий, принятых в высшем свете. Ей льстили и заискивали мужчины в надежде получить приглашение, но, попав на прием, вели себя так, что любая уважающая себя леди умерла бы от стыда, окажись она рядом.
О женщинах и говорить нечего: одни куртизанки, бедные актрисочки — словом, женщины не самого строгого поведения… Стоит только Луизе перешагнуть порог этого дома, как любой может принять ее за такую же особу. Трудно поверить, что благовоспитанная, благородная девушка — сама невинность — вдруг решилась прийти в этот вертеп, хотя и с совершенно другим намерением — спасти своего брата от неминуемой гибели.
Глубоко вздохнув, она решительно подошла к двойным дверям, ясно представляя, как она должна себя вести, чтобы найти Джеймса и в то же время не поставить его в неловкое положение своим появлением, словно он непослушный мальчишка, которого строгая сестра застала врасплох за карточным столом, где он поставил на кон то немногое, что у них еще оставалось.
Молодой лакей взял ее плащ и спросил, как о ней доложить: Луиза засмеялась, тряхнула роскошной гривой густых волос цвета спелой ржи и, бросив на него томный взгляд из-под густых темных ресниц, прошептала заговорщическим тоном:
— Меня там ждут. Я хочу удивить одного джентльмена, понимаете?
Приняв ее за чью-то содержанку, лакей кивнул, отметив про себя, что она очень хорошенькая. В шелковом платье цвета распустившейся магнолии, оттенявшем ее белоснежную кожу, она была действительно неотразима.
Луиза с изумлением обнаружила, что этот сверкающий роскошный дом буквально набит гостями. Она вздрогнула от неожиданности, когда рядом оказался человек, который шел за ней по пятам по улице и был свидетелем ее нерешительности на пороге дома Брикнеллов. Это был высокий мужчина в белом коротком парике, в сиреневой фрачной паре из тяжелого шелка, в кипенно-белой сорочке с кружевным жабо и такими же манжетами, доходившими почти до кончиков его холеных, унизанных перстнями пальцев. Он был весьма привлекателен, хотя беспокойно бегающие глаза и портили его приятное лицо.
— Кто вы? — спросил он с нескрываемым любопытством. Его вкрадчивый голос обволакивал, словно тончайший шелк, глаза жадно впивались в ее лицо и фигуру. — Я никогда вас прежде не видел, вы очень красивая молодая леди, и я просто не имею права оставить вас одну у дверей. Позвольте проводить вас в зал, там уже собрались гости. Я уже предугадываю реакцию присутствующих на ваше появление.
Луиза не смогла отвергнуть предложение столь учтивого джентльмена и, улыбнувшись, приняла
