тянулся к усеянному бриллиантами ошейнику на одном из представителей фауны Эверона — напоминающем лемура всеядном существе метрового роста. Точного названия существа Джефф вспомнить не мог, хотя все крупные представители фауны были внесены в каталог во время предварительного исследования планеты.
Колонисты, как понял из разговоров Джефф, назвали это животное «Джимми». Животное легко приручалось и поддавалось дрессировке, небольшие лапы с отдельно стоящими большими пальцами могли легко манипулировать любыми предметами. Джимми справлялись с достаточно сложными заданиями и командами, однако были до тупости покорны и не превосходили по уровню умственных способностей земных собак. Конечно, если не принимать во внимание их ловкость в обращении с любыми предметами. В гостиной Констебля находился еще один Джимми. В противоположном углу гостиной женщина по имени Калабрия де Винтер, одетая в синий костюм с широким воротником, держала на поводке своего любимца. Де Винтер тоже была высокой, но имела по крайней мере килограммов двадцать лишнего веса; ее роскошные волосы и круглое гладкое лицо как будто нуждались в более молодом теле. Джимми рядом с ней казался маленьким и хрупким, зверек выглядел совсем иначе, чем животное Сакки. Джефф не сразу понял, что Джимми де Винтер была самкой, а Джимми с роскошным ошейником у Сакки — самцом. Почти все теплокровные животные на Эвероне были двуполыми млекопитающими — удивительно удачная параллель с земными представителями фауны.
Скоро Джефф пожалел о том, что определил пол питомца де Винтер. Пара грудных желез была почти незаметна под густым серым мехом. Теперь же, когда Джефф обратил на них внимание, животное стало до боли напоминать ему плененного человека, а его содержание на поводке казалось отвратительным.
— Мистер Робини! Мистер Робини, присоединяйтесь к нам, — позвал его Мартин. Джефф подошел, потому что деваться ему было уже некуда, и кто-то мгновенно предложил ему стул с прямой спинкой.
— Вы ведь все знаете мистера Робини, не так ли? — Мартин представил его Айвис Сакки и всем остальным, кто сидел или стоял поблизости от него. — Мы разговаривали о вариаформах земных мясных животных.
Присутствующий здесь мистер Кларк Старкей содержит ферму по разведению зубров.
Мартин кивнул на сидевшего в кресле мужчину в коричневой полу мантии, который, при беглом рассмотрении, не уступал ростом Констеблю. Его лицо было загорелым, широким, на нем уже начали появляться морщины, волосы же оставались густыми и темными.
— Большая честь для меня, сэр, — сказал Джефф.
— Большая честь познакомиться с вами, сэр, — аналогично ответил Старкей, в голосе его звучали отчетливые металлические нотки. — Мы говорили о том, сколько труда нам приходится приложить, борясь за то, чтобы наши быки остались живы.
— О?! — удивленно протянул Джефф. Он полагал, что жалобы Кларка были стандартны для колонистов. Вариаформы земных животных и растений не внедрялись в новые заселяемые миры, не пройдя до этого тщательнейшей предварительной проверки Экологическим Корпусом. Вариаформы подвергались самой тщательнейшей генетической подгонке к биологическим особенностям мира, в который их намеревались внедрить. В течение пятидесяти семи лет, с момента окончательной разработки технологии создания вариаформ, не было случая, чтобы разрешенный вид нанес каким-либо образом ущерб экологии планеты, на которую его внедрили. Несомненно, вариаформы представляли собой определенное вторжение в экологию, поэтому их полная интеграция происходила только через несколько поколений.
Зубров, которых разводил Кларк Старкей, генетическим способом вывели из европейских бизонов. Джеффу показалось интересным, что для выведения вариаформы выбрали европейского, а не американского бизона. Зубр был обитателем лесов, в отличие от американского бизона, предпочитавшего широкие саванны. На Эвероне существовали обширные пастбища, ниже зоны лесов, на которые доступ зубров был запрещен. Он читал, что зона лесов была предназначена для разведения других вариаформ, главной из которых была вариаформа антилопы.
Джефф вдруг понял, что все ждут от него каких-нибудь слов. Он почувствовал себя неловко, сидя на высоком стуле и с бокалом в руке. Он огляделся, ища место, куда можно было бы поставить бокал, и, ничего не найдя, наклонился и поставил его на пол рядом со стулом.
— Несомненно… — начал он. Джимми Айвис Сакки поднял бокал и вежливо протянул его Джеффу.
— Поставь на место! — прикрикнула Сакки на эверонское животное. — Мы не дома. Она посмотрела на Джеффа:
— Терпеть не могу, когда что-нибудь лежит у меня дома на полу.
— Понятно, — кивнул Джефф.
— Вы привезли с собой маолота, не так ли? — спросила Айвис Сакки.
Ее тон явно не отличался дружелюбием, так что «температура» общения внутри их группы упала, как показалось Джеффу, на несколько градусов.
— Именно так! — возбужденно и излишне радостно воскликнул Мартин. — Не просто маолота, а замечательный объект исследований крайней важности, проведенных на Земле ради вашего же благополучия. Мистер Робини заслуживает всяческой благодарности за годы, уже посвященные им этой работе, и за то, что он прибыл сюда, чтобы продолжить ее.
Атмосфера в комнате после этих слов заметно накалилась.
— Сэр, вы на Земле даже понятия не имеете, с чем имеете дело! — вмешался в разговор Старкей. — Стаи маолотов!.. Они устраивают набеги и убивают ради убийства. Один раз на восходе солнце я видел ужасную картину — две сотни мертвых быков. Иногда стая маолотов поступает иначе: они обращают в паническое бегство целое стадо и гонят бедных животных до тех пор, пока бедняги не начинают падать замертво!
Голос фермера был полон ярости, что подчеркивала та особенность, о которой Джефф слышал, но не замечал ее ни у кого с момента прилета на планету, — ритмичные паузы в речи местных жителей. Он никогда не придавал значения сообщениям о том, что бэйсик — общий коммерческий и технический язык на Земле и недавно освоенных планетах — очень быстро модифицировался в новых мирах. Только сейчас он осознал, что речь всех присутствующих здесь людей, за исключением Мартина, отличается такими ритмичными паузами. Они были почти не заметны в речи Армейджа, но на них нельзя было не обратить внимания, когда говорил этот фермер.
— Несомненно, такое поведение естественно для этих животных, — умиротворенно произнес Мартин.
— Естественно? — Старкей повернулся к нему. — Естественно для всего, что бегает, летает или плавает на этой планете! Здесь каждый день приходится бороться, чтобы выжить.
— Перестаньте, планета выглядит достаточно комфортабельной. Здесь не может быть так плохо, как вы расписываете.
Все вокруг неодобрительно загудели.
— Сэр, здесь именно так плохо! — воскликнул Старкей. — Если не хуже! Нет, гораздо хуже! Мы вынуждены сражаться с этим миром буквально на любом клочке. Не успеешь расчистить землю для посевов, как она вновь зарастает травой. Скот с удовольствием ест эту траву, а она вдруг оказывается ядовитой. Вы распахиваете землю, но едва успеваете убрать плуг, как откуда-то налетают тучи насекомых, которые мгновенно зарываются в свежевспаханную почву. Вы готовитесь к севу, а земля покрывается побегами сорняков. Оказывается, в трахеях насекомых были семена растений из другой местности, корни которых сплетаются в земле так прочно, что их не берет даже плуг. Вы строите плотину на реке, но прежде чем работа завершена, налетает туча, ливень идет такой, что вызывает наводнение, и все постройки уносит течение. Вы обратили внимание, какой сильный град был сегодня?
— Конечно, — ответил Мартин.
— Этот град, сэр, налетел как будто специально для того, чтобы уничтожить несколько сотен акров яровой пшеницы, которая через неделю была бы готова к уборке. Более удобное время выбрать трудно! Никто из жителей на земле не подозревает, что приходится пережить колонисту на планете, подобной этой.
— Нои награда велика, не так ли? Например, когда расчищенная вами земля превращается в центральные городские кварталы города, подобном этому, и сумма на вашем счете значительно
