расстояния в несколько десятков сантиметров.
— С радостью вижу вас вновь, — сказал он, наклоняя голову.
— Я тоже, — голос ее изменился.
Донал поглядел на нее и произнес:
— Принц, я...
Уильям встал и обменялся рукопожатием с Доналом и Галтом.
— Польщен новой встречей с вами, Протектор, — сказал он вежливо Доналу. — Полагаю, это маршал пригласил вас на конференцию. Для меня это очень хорошо.
— Да, это хорошо для вас, — ответил Донал.
— Я люблю юных откровенных людей за столом конференции — не обижайтесь, Хендрик. Они обычно гораздо восприимчивее к новому.
— Я не собираюсь претендовать на что-нибудь иное. Я — солдат, — ответил Галт.
— И это делает вас особенно опасным. Политиканы обычно чувствуют себя лучше с людьми, от которых они знают, чего ждать. Честный человек — это всегда проклятие для дельцов.
— Жаль, — вмешалась Анеа, — что их очень мало для того, чтобы проклясть всех дельцов.
Она взглянула на Донала. Уильям улыбнулся.
— Избранная из Культиса вряд ли может относиться иначе к обычным смертным, — высказался он.
— Вы можете отправить меня на Экзотику в любой момент, — возразила она.
— Нет, нет, — Уильям, смеясь, покачал головой. — Человек такого типа, как я, чувствует себя хорошо только в окружении хороших людей, подобных вам. Я погружен в жестокую действительность — это моя жизнь, и я не хочу иной, но иногда для душевного отдыха нравится заглянуть через стены в монастырь, где наши величайшие из трагедий кажутся шипами розы.
— Не следует недооценивать розы, — сказал Донал. — Люди умирали из-за разницы в их цвете.
— Верно, — сказал Уильям. — Война Алой и Белой Розы, древняя Англия. Но этот конфликт, как многие другие, возник из-за вопросов собственности. Войны никогда не возникают из-за абстрактных причин.
— Наоборот, — сказал Донал. — Войны происходят именно из-за абстрактных причин. Они развязываются людьми среднего и пожилого возраста, но ведет их молодежь. А молодежь нуждается в чем-то большем, чем политические и практические мотивы, для величайшей трагедии Вселенной ведь, если вы погибаете в юности, с вами погибнет вся Вселенная.
— Что за необычное суждение со стороны профессионального солдата, — засмеялся Уильям. — Это напомнило мне, что я должен обсудить с вами кое-что. Я знаю, что вы считаете самым главным в армии подготовку полевых войск и добились в этом больших успехов. Это заинтересовало меня. В чем ваш секрет, Протектор? Вы разрешите прислать наблюдателей?
— Никакого секрета нет, — сказал Донал. — Причина успеха заключена в одном человеке — полевом командире Яне Гриме.
— А, это ваш дядя, — сказал Уильям. — Как вы думаете, не смог ли бы я перекупить его контракт.
— Боюсь, что нет, — ответил Донал.
— Что ж, мы еще поговорим об этом. Мой стакан совсем опустел, кто хочет со мной выпить?
— Нет, благодарю вас, — сказала Анеа.
— Я тоже не хочу, — сказал Донал.
— Ну, а я выпью, — промолвил Галт.
— В таком случае, идемте, Галт, — Уильям обернулся к Галту. Они пошли вдоль зала. Донал и Анеа остались вдвоем.
— Итак, — сказал Донал. — Вы не изменили своего мнения обо мне?
— Нет.
— Это слишком для утонченного разума избранной из Культиса, — иронически сказал он.
— Я не сверхчеловек, — вспыхнула она, как будто в ней проснулся юношеский дух. — Нет, — сказала она уже более спокойно, — вероятно, в мире миллионы людей хуже вас, но вы корыстны. И этого я не могу забыть.
— Уильям перекупил ваши мнения, — сказал он.
— Он, во всяком случае, не выдает себя за человека лучшего, чем он есть.
— Почему зло изобретательней добродетели? — удивился Донал. — Вы ошибаетесь. Уильям изображает из себя Демона, чтобы закрыть вам глаза на то, кем он действительно является. И вряд ли кто-нибудь взглянул в глубину его души.
— Да? — Голос ее был презрительным. — И что же там, в глубине?
— Нечто большее, чем личное возвышение. Он живет как монах, он не изыскивает личной выгоды из долгих часов работы и не заботится о том, что о нем подумают.
— Как и вы...
— Я? Я забочусь о мнении людей, которых уважаю.
— Например?
— Например, о вашем мнении, — ответил он убежденно. — Хотя не знаю, почему.
Она посмотрела на него, глаза ее широко раскрылись.
— О, — воскликнула она, — не говорите же так.
— Не знаю, почему я вообще говорю с вами, — неожиданно с горечью ответил он и отошел.
Пройдя мимо гостей, он отправился в свою комнату и работал там до утра. Даже ложась в постель, он не смог уснуть сразу — он отнес это за счет похмелья после выпитых коктейлей.
Его мозг пытался исследовать это изменение, но он не позволил.
ПРОТЕКТОР — 3
— Настоящий тупик, — сказал Уильям. — Попробуйте моего мозельского.
— Нет, благодарю вас, — ответил Донал. Он принял приглашение пообедать с Уильямом в его апартаментах после утреннего заседания. Рыба была отличной, вино превосходное, а Донал осторожен, хотя ни о чем важном пока не говорилось.
— Вы разочаровываете меня, — сказал Уильям. — Я сам не очень увлекаюсь едой и питьем, но люблю смотреть, как ими наслаждаются другие. — Он поднял брови. — Вероятно, ваше обучение на Дорсае было спартанским?
— В некотором отношении — да, — ответил Донал. — Спартанским и немного провинциальным. Во всяком случае, я не раз вызывал недовольство Хендрика Галта неумением поддерживать разговор.
— Что ж, — сказал Уильям, — в этом ваш характер. Солдат любит действия, а политик — звук своих слов. Вы, очевидно, поняли, что проблема конференции решается не за ее общим столом, — он жестом указал на пищу перед ним, — а за маленьким тет-а-тет, наподобие нашего.
— Думаю, что такие тет-а-тет не слишком способствуют общему соглашению, — Донал отпил вина из своего стакана.
— Верно, — ответил Уильям, — в сущности, никто не хочет вмешиваться во внутренние дела планет, и никакая планета не хочет вмешательства извне; как этот открытый рынок, вопреки воле людей. — Он покачал головой при виде улыбки Донала. — Нет, нет, я совершенно искренен. Большинство делегатов конференции хотели бы, чтобы проблема открытого рынка вообще не возникала.
— Я сохраняю свое прежнее мнение на этот счет, — ответил Донал. — Но в любом случае мы должны прийти к какому-то решению. За или против нынешнего правительства Новой Земли, за или против открытого рынка.
— Может, существует компромиссное решение? — спросил Уильям.
— Что за компромисс?
— Существует лишь два пути сохранения мира в обществе — изнутри и извне. Почему бы не попробовать его извне.
— Что вы имеете в виду?
— Очень просто, — сказал Уильям. — Разрешим всем иметь открытый рынок, но поставим его под наблюдение верховной межпланетной власти.
Снабдим ее достаточной силой, способной повлиять на любое правительство, поставим во главе этой власти такого человека, чтобы правительство любой планеты подумало, прежде чем ссориться с ним. — Он взглянул на Донала. Как бы вам понравилась такая должность?
