Амид провел кончиком пальца справа налево по каменной столешнице, и на ее светлой поверхности появилась черная полоса. Затем пересек начерченную им линию другой, под прямым углом к первой.
– Один из наиболее простых методов построения графика неизмеримых потенциальных возможностей расы в любой заданный момент, – Амид изобразил еще одну горизонтальную линию, слегка загибающуюся вверх, – дает нам нечто вроде медленно восходящей кривой. Однако в действительности эта линия представляет собой некое среднее значение ряда точек, разбросанных как ниже, так и выше основной линии, где положение точек выше этой линии относится к историческим преобразованиям, указывающим на действие или действия каких-либо личностей…
– Подобное тому, что оказал Донал Грим, когда ввел во всех четырнадцати мирах единую юридическую и экономическую системы? – поинтересовался Хэл.
– Да. – Амид некоторое время смотрел на него, затем продолжил:
– Но точки могут свидетельствовать о гораздо менее серьезных исторических преобразованиях, чем это, даже об отдельных поступках неизвестных нам личностей; чтобы их выявить, нам понадобилось бы несколько столетий. Однако что касается точек под основной линией, то они относятся к поступкам личности, лишь с малой долей вероятности имеющим отношение к причинно-следственной модели исторических преобразований, которые нас затрагивают…
Он замолчал и посмотрел на Хэла.
– Ты успеваешь за ходом моих рассуждений?
Хэл кивнул.
– Понятно, – Амид снова обратился к графику, – что, когда такой график уже построен, нам, как правило, приходится иметь дело лишь с личностями, представленными точками, расположенными как снизу, так и сверху от основной линии. Личности, имеющие влияние на ход исторического развития, часто бывают представлены точками, расположенными ниже линии, пока их влияние не проявится над линией, что будет свидетельствовать о безусловной взаимосвязи между их действиями и конкретным историческим результатом. К сожалению, если брать отдельную личность, то точки, лежащие ниже основной линии, не обязательно указывают на непременное появление точек над линией. В действительности точки, расположенные ниже линии, часто касаются личностей, которые своими поступками никогда не проявятся над основной линией.
Он снова замолчал и посмотрел на Хэла.
– Итак, все это либо может иметь значение, либо вообще не имеет значения, – произнес он после паузы. – Любая подобная работа, как я уже сказал, имеет чисто теоретический характер. Результаты такого прогнозирования могут расходиться с реально происходящими процессами развития расы. И все же мы считаем, что тебе надо знать о подобного рода расчетах, касающихся будущего и представляющих собой один из методов, с помощью которого мы стараемся найти и оценить онтогенетическое значение любой данной личности, а также вероятность воздействия этой личности на текущий ход истории.
– Ясно, – произнес Хэл, – в данный момент я как раз один из тех, кто имеется на вашем графике, где все точки снизу и ни одной сверху?
– Правильно, – кивнул Амид. – Конечно, ты молод. У тебя масса времени, чтобы оказать непосредственное влияние на современную историю. И твое положение ниже линии очень многообещающее. Но факт остается фактом: пока ты своими поступками не вызовешь появления точек над линией, ты так и останешься только личностью, потенциально способной к воздействию, и определить, что же конкретно мог бы ты совершить за свою жизнь, дело чисто умозрительное.
Он замолчал.
– Мне все понятно, – сказал Хэл.
– Полагаю, что это так, – почти угрюмо промолвил Амид. – Что же касается меня, то исходя из знаний по моей конкретной специальности и наблюдений за тем, что ты сделал за столь краткое время своего пребывания на Гармонии, я оцениваю тебя как личность, способную оказать невероятно огромное влияние – влияние, по шкале ценностей сопоставимое лишь с тем, которое оказал в свое время Донал Грим. Но это только лишь мое мнение. Те, кто пришел поговорить с тобой, могут оценивать твои потенциальные возможности лишь как более или менее вероятные, основываясь на тех же расчетах, которые заставляют меня думать так, как я тебе только что сказал.
Он замолчал. На мгновение Хэл погрузился в свои собственные мысли.
– Более того, – продолжил Амид, – я уже говорил тебе раньше, что сейчас ты кажешься мне гораздо старше того юноши на борту корабля, направляющегося к Гармонии. И это не просто мое субъективное мнение. Наши последние тесты относительно тебя показали такие результаты, которых мы никогда раньше не наблюдали, разве что у людей более зрелого возраста. Это лишь еще раз подтвердило правильность моего суждения. Но если ты действительно настолько зрелая личность, это могло бы изменить мнение кое- кого, кто в настоящий момент сомневается в моих выводах относительно твоего потенциального воздействия на ход истории. А ты сам не мог бы внести в этот вопрос хоть какую-нибудь ясность?
– Когда были сделаны эти тесты? – Хэл смотрел прямо в глаза старца.
– Недавно, – Амид не отвел взгляда, – пару недель назад.
– Нералли?
– Это часть ее работы, – пояснил Амид.
– И она даже словом не обмолвилась своему пациенту о том, что проводит такие тесты?
– Ты должен понять, – сказал Амид, – ставки здесь слишком высоки. К тому же, между прочим, знание объектом исследования, что над ним проводятся тесты, могло бы повлиять на результаты.
– Что еще она узнала обо мне?
– Ничего нового для тебя, – пожал плечами Амид. – Но я задал тебе вопрос: как ты сам объясняешь столь высокий уровень твоей зрелости?
– Не знаю, – покачал головой Хэл, – если только не принять за объяснение тот факт, что я был воспитан тремя старцами, которым было более чем по восьмидесяти лет.
