Земли и основал первые поселения на Гармонии и Ассоциации, неужели они обладали меньшей верой, чем вы, сидящие здесь, и люди вашего поколения на обеих ваших планетах?
Вопрос Хэла вызвал дружный хор протестов.
– Конечно, большей! – заглушая всех, раздался сильный голос крупной женщины средних лет с блестящими черными глазами, сидящей через пять человек слева от Хэла.
– Ладно, допустим, – кивнул Хэл. – Людям свойственно помнить о предках только самое лучшее и забывать все, что может оскорбить их память. В таком случае позвольте задать вам еще один вопрос. Неужели вы считаете, что в свое время все, кто разделял принципы веры квакеров, покинули Землю и перебрались сюда? Разве не могло случиться так, что кто-то по самым разным причинам, начиная с отсутствия необходимых средств и кончая просто нежеланием расставаться с Землей, остался на старом месте, женился и обзавелся собственными детьми?
Все продолжали молчать, хотя он и дал им возможность высказаться.
– Таким образом, – мягко произнес он наконец, – нет оснований считать, что Землю покинули все, из кого потом могли бы вырасти дорсайцы. Или что на Мару и Культис перебрались все, кто мог бы положить начало цивилизации экзотов. Еще один, последний вопрос, прежде чем закрыть эту тему и перейти к нашим основным проблемам. До того как эти эмигранты прибыли на другие миры, было ли им свойственно нечто такое, от чего пришлось отказаться на новом месте?
Снова пауза и снова молчание в ответ.
– В таком случае резонно предположить, что нет, – продолжил он. – Что были истинно верующие мужчины и женщины еще до того, как появились Гармония и Ассоциация, что существовали храбрые и самоотверженные люди задолго до того, как возник Дорсай, и что люди мечтали о некоем этическом идеале и разрабатывали на его основе философские концепции, когда еще никто не имел ни малейшего представления о Маре или Культисе.
Он снова прервался, но на этот раз лишь на долю секунды.
– Короче, квакеры, и дорсайцы, и экзоты первоначально появились на Старой Земле, где до сих пор есть люди, подобные им, часть общего генофонда, давшего начало всей человеческой расе.
– Принято, – резко бросила Аталия со своего конца стола. – А теперь, как ты сам сказал, давай перейдем к основным вопросам, ради которых мы все здесь собрались.
– Хорошо, – сказал Хэл. – Важно только понимать то, ради чего все это делается, и ценность Рух для всех миров. А необходима она, потому что в ней сосредоточено все лучшее, что было создано вашей культурой. Вы должны гордиться ею, а не ревновать к другим мирам. Но давайте, как только что напомнила мне Аталия, перейдем к основным вопросам нашей встречи…
Он еще раз оглядел присутствующих и заметил, что выражение лиц, во всяком случае у некоторых из них, изменилось, перейдя от первоначальной тупой бесстрастности к задумчивости и даже некоей заинтересованности. «По крайней мере, – подумал он, – мне удалось увлечь хотя бы несколько человек из этой аудитории».
– Что касается того, каким образом мы освободим ее, – произнес он и заметил, как лица присутствующих вновь застыли, но на этот раз в напряженном внимании, – то здесь нашим главным козырем становится идея о принципиальной невозможности вызволения заключенного из Милицейского центра. Поскольку это означает, что милиция тоже непреложно верит в этот постулат, то им и в голову не придет мысль о возможной попытке освобождения. Нам это существенно облегчит задачу, поскольку для того, чтобы осуществить эту операцию, мы должны подготовиться к ней заранее, а убежденность милиции в неуязвимости своего Центра сыграет нам только на руку и усыпит их подозрительность. Мы, конечно, справились бы и так, но это стоило бы нам дополнительных усилий.
– Ты все еще ни слова не сказал нам о том, почему ты считаешь, что освобождение возможно, – сказал мужчина в вязаном джемпере.
– Оно возможно, – кивнул Хэл, – потому что, как я уже сказал, подобные операции проводились неоднократно и раньше. Необходимо только свести до минимума противодействие другой стороны, когда мы проникнем на территорию Центра, для того чтобы группа спасателей могла без труда справиться с ситуацией.
Худой мужчина лет пятидесяти с недовольным лицом, сидящий через три человека от Хэла, презрительно фыркнул:
– Прекрасно! Все, что нам надо, это только чудо!
– Нет, – ответил Хэл тем же спокойным тоном, которым начал сегодняшнюю встречу, – все, что нам надо, это четкий план.
Он посмотрел на Аталию в противоположном конце стола.
– Я узнал, что в казармах вашего Милицейского центра расквартированы четыре роты примерно по двести человек в каждой, плюс пара сотен чиновников и обслуживающего персонала. Таким образом, максимальная численность, с которой мы можем столкнуться, составляет не больше тысячи ста человек.
– Это много, – заметила женщина средних лет, которая так горячо протестовала против предположения о том, что у первых поселенцев Квакерских миров было меньше веры, чем у нынешних поколений.
– Да, на первый взгляд это кажется много, – сказал Хэл. – Но для города подобной величины на любой другой планете, за исключением Ассоциации, Дорсая и Экзотских миров, обычно требуется раза в три больше полиции. В данном случае нам опять повезло, что характер вашей культуры не требует больших полицейских сил.
– Очень мило, – усмехнулась женщина. – Возможно, это и комплимент, но нам от этого вызволять Рух будет не легче.
– А я считаю, легче, – возразил Хэл. – Потому что это означает, что для выполнения полицейских функций по обеспечению порядка в таком большом городе, как Арума, у местной милиции недостаточно людей. Это не имело особого значения до того, как появились Иные и население было дружественным. Но сейчас местное население – во всяком случае, если исходить из того, что я сам видел в тот день, когда Рух выступала на площади после диверсии на Кор Тэп, – дружественным никак уже не назовешь.
– Я все же не понимаю, чем это может нам помочь, – упорствовал мужчина в вязаном джемпере.
