Он подошел и уселся на стул напротив Хэла. Сбросил плащ, оказавшись в темной куртке, брюках и рубашке. Амид по-прежнему сидел за своим столом.
Аманда отодвинулась в тень у стены, где ее почти не было видно.
– Ты можешь подойти и сесть с нами, Аманда ап Морган, – сказал Блейз. – Я здесь не для того, чтобы попытаться причинить Хэлу какой-то вред. Мы с ним знаем, что если один из нас или оба мы умрем, это не окажет никакого влияния на историю. Исторические силы находятся в движении. А мы всего лишь указываем каждой стороне ее цель.
– Возможно, да. Возможно, и нет, – ответил голос Аманды. – Благодарю, я останусь здесь.
– Все в порядке, Аманда, – Хэл не сводил глаз с Блейза, – я не думаю, что он попытался бы убить меня здесь – даже если бы мог.
– Пусть попробует, – голос Аманды звучал странно, как будто издали, – и сам не уйдет из этой комнаты.
– Все в самом деле в порядке, Аманда, – сказал Хэл, все еще не сводя глаз с человека, сидящего напротив. – Я в безопасности.
– Возможно, сейчас это и так – если ты сам так говоришь, – отозвалась Аманда. – А через пять секунд, кто знает? Я останусь здесь.
Блейз пожал плечами.
– Ты удивлен, увидев меня? – спросил он.
– Нет, – ответил Хэл. – Теперь ясно, что снимки, сделанные во время того облета, все-таки изучили.
– Да. Неужели ты ожидал, что можешь оставить Абсолютную Энциклопедию и отправиться на один из Молодых Миров без того, чтобы я в конечном счете не узнал об этом? – продолжил Блейз. – Вы не можете перекрыть все движение между Абсолютной Энциклопедией и поверхностью Земли; и независимо от того, насколько надежны люди, которые совершают эти рейсы, информация путешествует вместе с ними. Она утекает, рано или поздно достигает меня, так что мы всегда следим за вами, там, на Земле.
Амид встал со стула и добавил пару поленьев в огонь. В комнате, пока Хэл пел, собралось много народа, когда же дверь открыли, внутрь проник холодный воздух. И сейчас Хэлу казалось что этот холод исходит из складок плаща, сброшенного Бдейзом.
Невольно он отметил изменения, произошедшие с Блейзом со времени их последней встречи в туннеле, открытом для этой цели в фазовом щите. Стоило лишь коснуться молочной белизны одной из стен этого туннеля и тело было бы втянуто туда и разрушено, равномерно рассеявшись по всей Вселенной.
Сила, которая была невидима, но очень могуча, теперь исходила от него – подобно жару огня; она бросала вызов самим своим существованием и пыталась подчинить окружающих Блейза.
Большинство людей на десяти Молодых Мирах смотрели на него и слушали его так, как будто он был в каком-то смысле сверхчеловеком. Они внимали голосу того, кто пошлет их умереть и при необходимости уничтожить тот материнский мир, который, как они теперь верили, никогда не оставлял древнее желание завоевать и поработить их – Землю, поддерживаемую черной магией Абсолютной Энциклопедии и управляемую злым сверхдемоном по имени Хэл Мэйн.
Хэл попробовал собрать внутреннюю силу, чтобы противостоять Блейзу, но не находил ее в себе. Он не был напуган нынешней силой Блейза и не сомневался, что собственный разум, воля и воображение не слабее, чем у Иного. Но он не мог ощутить в себе подобную силу противостояния другому. Если он и обладал ею вообще, она была чем-то совершенно другим – хотя он и стоял напротив Блейза, как равной силы шахматная фигура на доске Истории.
В то же самое время он был благодарен, что не встретился с Блейзом, вот так излучающим мощь и уверенность, пару месяцев назад в Абсолютной Энциклопедии, когда он, Хэл, находился в самом глубоком упадке. Или даже, что эта встреча не произошла перед внезапной вспышкой откровения, которое пришло этим утром, когда солнце поднялось выше гор и капля росы взорвалась светом.
А теперь он смотрел на Блейза с точки зрения вечности и нашел, что то, чем обладает другой, бесконечно мало и преходяще в сравнении с той минутой.
– Что привело тебя? – спросил Хэл. – Ты же не можешь и в самом деле ожидать, что я как-то изменю свою позицию?
– Возможно, и нет. – Теперь от Блейза исходил не напор личной силы, а теплота. Он мог быть обаятельным и знал это; почти все его подобные качества были обязаны своим существованием гипнозу и другим методам, развитым теми же самыми экзотами, которых Блейз теперь пытался уничтожить.
– Возможно, и нет, – сказал он снова, – но я всегда верил, что ты в состоянии прислушаться к разумным доводам, и у меня есть для тебя предложение.
– Предложение?
– Да. Только позволь мне сначала кое-что разъяснить? Ты никогда не простишь мне гибель своих наставников.
Хэл покачал головой.
– Дело теперь не в прощении. Однако в то время их убийство подействовало на меня так же, как и другая, более ранняя смерть. Тогда я настолько же хотел уничтожить тебя, насколько и того – кто бы он ни был – кто отвечал за ту предыдущую смерть. И только когда мне пришлось пережить подобную потерю во второй раз, по твоей вине, я начал понимать, что возмездие не ответ. Но это ничего не меняет в том, что касается нас с тобой.
Хэл увидел, как глаза Блейза слегка сузились при упоминании о более ранней потере, и почувствовал легкое раздражение – возможно, он таким образом выдал себя острому разуму Иного.
Никто не мог соперничать с Блейзом в умении уловить и использовать неосторожную обмолвку. Но потом раздражение испарилось. Не было никакого способа – даже с помощью развитым Блейзом собственным эквивалентом интуитивной логики – проследить существование Хэла назад, к жизни Донала Грима.
