Он умолк.
– Продолжай, – мягко произнес Амид, – расскажи им остальное.
На лбу Артура все еще были видны бусинки пота. Но его лицо ничего не выражало.
– Я сидел таким образом в течение многих недель, – продолжал он, – и постепенно она стала подходить ко мне все ближе и ближе. Я научился к тому времени следить за ней только боковым зрением и никогда не показывал, что замечаю, как она постепенно сокращает расстояние между нами.
Он умолк и вытер лоб тыльной стороной ладони.
– Она наконец подошла прямо ко мне, – Голос Артура теперь казался до странности мертвым – как будто, то о чем он собирался им рассказать, теперь не вызывало у него никаких чувств. – Она подошла ко мне сзади, совсем близко, и я почувствовал, как она коснулась – едва-едва – моей одежды. На мгновение, и только. Но я по-прежнему не двигался. Я все еще ждал; и после того, как прошло уже много времени, я что-то увидел уголком левого глаза. Она хотела видеть мое лицо вблизи. И я позволил ей подойти…
Он остановился.
На этот раз Амид не сказал ничего. Все ждали. После долгой паузы Артур продолжал:
– Она пришла. И стала еле заметными шажками приближаться ко мне сбоку. Я не двигался. И едва дышал. Когда она оказалась рядом с моим левым коленом, я увидел ее целиком. Я все еще продолжал смотреть прямо перед собой, как будто она меня совершенно не интересовала, как будто ее там и не было. Затем она оказалась передо мной, так что я был вынужден посмотреть ей в лицо или отвести глаза. И мы взглянули на друг друга…
Он умолк.
– Продолжай. Расскажи им! – скомандовал Амид, поскольку тишина затянулась.
– С удивлением… – Это слово прозвучало как вздох. – Она смотрела на меня так… с удивлением, как будто пробовала найти в моем лице что-то знакомое. Мне не следовало пытаться делать то, что я сделал. А повести себя разумнее. С самого начала я должен был понять, что тут нужен кто-то более терпеливый. Такое мог бы сделать Старик. Он бы подождал. Он умеет ждать. Я видел, как он медленно придвигает кончик пальца к ветке, на которой сидит бабочка, и подставляет этот палец так мягко и легко, что бабочка не улетает, а перебирается на него. Но девочка была близка мне… она была моя племянница; все, что осталось от семьи моей сестры.
Он ненадолго умолк. Затем, пристально глядя на Аманду, продолжал:
– И вот, – сказал он, – когда она наконец стояла там передо мной, так что я мог до нее дотянуться, испытующе разглядывая мое лицо этими своими глазами – у нее большие карие глаза, – я, не подумав, решив, что позже она как-то поймет и все будет все в порядке, когда я приведу ее сюда… Я потянулся к ней и попытался схватить.
Он ненадолго заколебался.
– Она оказалось быстрой, – сказал он. – Я не могу поверить, насколько она была быстрой. Я мог бы поклясться, что ни один человек не мог бы подойти ко мне так близко, и я не поймал бы его. Но моя рука едва ее коснулась. И она исчезла.
Он остановился и вздохнул, на этот раз настолько глубоко, что это, казалось, опустошило его.
– И с тех пор она не хочет приближаться к тебе, – сказала Аманда. Артур кивнул.
– Я сижу; с тех пор прошло уже два года. И она приходит. Иногда я мельком вижу ее; но если и не вижу, то знаю, что она поблизости. Но с тех пор она никогда не подходит ко мне ближе, чем на десять метров. И рано или поздно случится что-нибудь плохое. По какой-то причине туда явятся солдаты – а она всегда приходит посмотреть на любого, кто оказывается там, – и кто-то из солдат застрелит ее. Или она заболеет и спрячется в какой-нибудь норе, где ее никто не сможет найти, и умрет. Она там совершенно одна…
Он издал хриплый всхлип.
– Я не могу ничего сделать. Она не хочет подходить ко мне.
– Конечно, нет, – мягко сказала Аманда. – Чего ты ждешь? Когда ты вот так потянулся схватить ее, ты только утвердил ее в том, чем она стала сейчас. И она никогда не подойдет близко ни к кому, пока ты поблизости.
– Что я могу сделать? – Артур посмотрел на Аманду. – Я не могу просто забыть о ней и оставить ее одну там внизу!
– Пошлите женщину, – предложила Аманда. – Вам когда-либо подобное приходило в голову? Я думаю, что даже ваш Старик теперь потерпит неудачу. И сейчас, когда я знаю ее историю, очевидно, моя идея о том, чтобы послать за ней группу людей совершенно не годится. Если ее схватить силой, то, вероятно, исчезнет любая возможность того, что она снова станет хоть наполовину нормальной. Но женщине-то почему бы, не попробовать подружиться с девочкой. Заметьте, я сказала «подружиться», а не «схватить». И день, когда она придет домой, к вам, наступит тогда, когда она поднимется на этот уступ по собственной доброй воле, держась за руку кого-то, кому она доверяет.
Аманда остановилась. Артур смотрел на нее почти невидящими глазами.
– Я сделала бы это сама, – вздохнула Аманда, – но у меня есть другие обязанности; и она все-таки одна; в то время как на расстоянии двух дней пути есть сотни людей, которым может понадобиться моя помощь. А здесь для этого, вероятно, понадобится время; время, которое я в любом случае не могу тратить лишь на это. Среди членов Гильдии наверняка найдется женщина, которая могла бы вам помочь. – Она положила руку на плечо Артура. – Тебе будет трудно, – добавила она, – потому что тебе придется держаться в стороне, пока женщина не подружится с ней.
– Да… – Лицо Артура напряглось. Затем он успокоился. – Женщина! Я бы никогда и не подумал об этом.
– Тебе следовало подумать, – сказала Аманда. – Все солдаты, вероятно, были мужчины – судя по тому, что мне известно о войсках оккупантов. Что ж, попытайтесь.
– Обязательно. Спасибо. – Его лицо снова на мгновение напряглось. – Мне будет тяжело долго не спускаться туда.
