прочие дела.
– Если не успеешь сделать завтра, так сделаешь в другой день, – возразил Дэффид. – Извини, Джеймс, я давно заметил у тебя одну особенность. Ты придаешь слишком большое значение времени и постоянно опасаешься, что тебе его не хватит. Видишь ли, о таких вещах лучше не беспокоиться. Ведь если завтра не произойдет то, чего мы ждем, значит, произойдет что-нибудь другое. У нас только одна жизнь, и ее путь нам неведом.
Джим внезапно ощутил мучительную беспомощность. В очередной раз ему пришлось столкнуться с различием в образе мышления в четырнадцатом и двадцатом столетиях. Осуществлению замыслов средневекового человека препятствовали столь многие обстоятельства, что он считал редкой удачей, если ему все-таки удавалось исполнить задуманное в намеченном месте и в намеченное вpeмя. Вследствие такой неопределенности люди, как правило, вообще старались не строить планов на будущее и безропотно отдавались во власть судьбы.
– Возможно, ты прав, Дэффид, – сказал Джим, – но мне бы очень хотелось, чтобы полые люди были уничтожены, а маленькие люди сражались бок о бок с приграничными жителями и признали друг друга. Я думаю, это будет очень хорошо.
Разве ты так не считаешь?
– Конечно, так и будет, если этому суждено быть.
– Видишь ли, в том-то все и дело – это может произойти, а может и не произойти. Но я хочу сделать все, чтобы это произошло, и поэтому нельзя терять времени. Завтра волк Снорл должен быть здесь; он отведет нас к маленьким людям.
Мы с Лизет рано утром встретимся с ним. С нами пойдет также Геррак, он будет говорить с маленькими людьми от имени приграничных жителей, если Снорл согласится взять нас всех, а я думаю, он согласится. Лизет говорила, что он ей никогда ни в чем не отказывал. Я хочу, чтобы ты тоже был с нами.
– Я всегда рад сопровождать тебя. Но для чего я могу понадобиться тебе завтра?
– Видишь ли… – Джим почувствовал, что ответить не так-то просто. – Ты, кажется, произвел особое впечатление на маленьких людей, когда мы с ними встретились. И мне кажется, твое присутствие послужит для них доказательством того, что мы замыслили хорошее дело. Конечнo, если ты по какой-нибудь причине несогласен…
– Но я согласен. – В голосе Дэффида прозвучал легкий упрек. – Как ты мог подумать иначе? Ведь я говорил, что считаю твои замыслы хорошими, а главное, мы – соратники со времени сражения у Презренной Башни, даже еще дольше, и значит, останемся соратниками до конца наших дней. Разве не так?
– О, конечно, так! Просто я не хотел ничего навязывать тебе, пользуясь нашей дружбой…
– Джеймс, между нами не может быть и речи о навязывании. Я бы хотел, чтобы ты больше не произносил этого слова, обращаясь ко мне с просьбой.
– Да, конечно! – пробормотал Джим, чувствуя, что совершил грубую ошибку, и в то же время не понимая, в чем именно она заключается. – Я просто хотел спросить… черт подери, Дэффид, я стараюсь, как могу, никому не причинить неприятностей; и все так перепуталось… Во-первых, надо держать это дело в секрете от Брайена; иначе он захочет быть с нами.
– Он в любом случае будет с нами или отправится вслед за нами, когда узнает, что мы уехали. Придется ему все рассказать до отъезда.
– Да, я собирался поговорить с ним до отъезда. Я объясню ему, что хочу взять его с собой в день сражения, если он к тому времени сможет держаться в седле. Поправляется он превосходно и, возможно, скоро почувствует себя так хорошо, что оставлять его просто не будет нужды.
– Наверно, так и будет, – согласился Дэффид. – Хорошо. Хочешь, чтобы я разбудил тебя утром, или ты сам меня разбудишь?
– Ты умеешь просыпаться рано утром. И главное, ты умеешь просыпаться в нужное время. Будь добр, разбуди меня, когда небо начнет светлеть. А потом мы подождем в моей комнате Лизет или… – Внезапно ему в голову пришла новая мысль. – Может, лучше сначала разбудить Геррака, а потом подождать Лизет?
– Так и сделаем. – Дэффид вдруг улыбнулся Джиму:
– Не надо так хмуриться, милорд. Завтра все получится. А если не получится, не наша вина. Чего еще ожидать человеку?
– Возможно, ты прав.
– Конечно, прав. Но что теперь? Останемся здесь, пойдем еще куда-нибудь или вернемся в большой зал?
Джим вспомнил о текущих делах.
– Вернемся в зал, – сказал он. – Я должен наблюдать за этим проклятым Мак-Дугалом, пока он не сделает чего-нибудь такого, что я смог бы воспроизвести, когда приму его облик.
Они пошли по коридору.
– Я вижу, милорд начинает ругаться, как все англичане, – заметил Дэффид. И, надо сказать, это тебе идет. Проклятия помогают избавиться от дурного настроения, потому-то сэр Брайен так часто к ним прибегает, а у тебя, Джеймс, нет недостатка в поводах для дурного настроения.
– Зато ты не часто ругаешься. – Джим искоса посмотрел на Дэффида. Они уже входили в зал.
– Это оттого, что я родом из Уэльса, а у нас, валлийцев, как и у маленьких людей, другие потребности и другие привычки.
Они заняли свои места за высоким столом, где их радостно встретил Геррак, который до того сидел в полном одиночестве и пил с мрачным видом, поскольку больше делать было нечего. Теперь он сразу наполнил кубки Джима и Дэффида.
Внизу тем временем танцевал – или пытался танцевать – другой из братьев де Мер, а Лахлан давал ему советы и указания. Шотландец явно невысоко ценил хореографические способности этих парней.
