Хизер. А Каролинус за столом тоже дал слово.
– О чем ты толкуешь? – удивилась Энджи.
– Мне надо о многом рассказать тебе, но не сейчас и не здесь, – смущенно ответил Джим. – Дело в том, что я дал слово Мэй Хизер обеспечить безбедное будущее всем нашим людям в том случае, если мы с тобой их покинем.
– С чего ты взял, что мы их покинем? – возмутилась Энджи.
– Я не исключал такую возможность. Мы могли бы оставить Маленконтри Брайену и Геронде. Но это не самое главное.
– Да разве Маленконтри для нас не главное? – воскликнула Энджи и, немного помедлив, спросила:
– Когда ты успел поговорить с Мэй?
– Я зашел к ней по пути в Большой зал. Подумал, что ты захочешь узнать, как она себя чувствует.
– И как она?
– Ничего страшного, отделалась синяками. Энджи, я поговорил с Мэй, как ты советовала. Оказалось, что я ошибался. Слуги не испытывают к нам неприязни. Они любят нас и не мыслят жизни с другими хозяевами. Так сказала Мэй. – Лицо Джима разрумянилось, глаза сияли.
Энджи еле сдерживала улыбку. Она видела, что Джим счастлив, а значит, была счастлива и сама.
– Я же говорила тебе, – сказала Энджи. Джим обнял жену и поцеловал.
