На какое-то время оба замолчали. Прижавшись плечом к Блю, Симона смотрела на горизонт. Солнце клонилось ниже, тени становились длиннее…
— Тигренок? — произнес Блю.
— М-м-м?
— А что Джозефина? Ты так и не обмолвилась о ней ни словом.
— Разве? — переспросила Симона, желая оттянуть время, хотя понимала, что разговор на эту неприятную тему неизбежен.
Она отошла от Блю и прислонилась к борту яхты. Скрестив руки на груди, она пристально посмотрела на Блю, не зная, с чего начать. Блю подошел и встал рядом с ней.
— Я встречалась в Джозе… с мамой в Лондоне, перед тем как лететь в Сиэтл. — Симона попыталась изобразить улыбку. — Она посылает тебе привет.
— Неудачная шутка? — вскинул бровь Блю.
— Скорее, удачная тактика.
Симона помолчала.
— Она все еще сердится на меня, — произнесла она. — Все еще не верит в наше будущее… И все еще надеется, что я вернусь в «Анджану».
— Но ты не вернешься?
— Нет, быть президентом международной корпорации все-таки не для меня. Теперь я поняла это окончательно, да и Джозефина, как мне кажется, в глубине души это понимает. Я уговорила ее продать мне «Бьютифул вуд». Займусь снова мебельной промышленностью… И Нолана хочу к себе переманить. Это хорошие новости…
— Есть и плохие? — Он пристально посмотрел на нее.
— Есть. На нашу свадьбу Джозефина не приедет.
Он обнял ее за плечи.
— Я попытаюсь уговорить ее.
— Не надо, Блю…
Он покачал головой:
— В конце концов, Симона, она твоя мать! Я позвоню ей завтра, договорюсь о встрече… Да, Джозефина — сложная женщина, но все-таки, надеюсь, не такое чудовище, чтобы навсегда отречься от дочери!
Симона улыбнулась:
— Ты прав, надо что-то делать, но словами ее не убедишь…
— Словами не убедишь, значит, надо делом. Только вот каким?
— Кажется, я знаю каким… — Она дотронулась до его лица. — Подарим ей внука… или лучше внучку — самую красивую, которую она когда-либо видела!
Он притянул ее к себе.
— Над этим я потружусь, будь уверена!
Симона прижалась к нему, слушая, как бьется его сердце. Она вспомнила реакцию Джозефины, когда дочь сообщила ей, что ездила к брату. Тон Джозефины был презрительно-равнодушным, но от взгляда Симоны не ускользнуло, что на минуту в глазах ее что-то потеплело… Для Джозефины это было минутной слабостью, для Симоны — ключом к сердцу матери.
— Уж сделай милость… — проговорила она. — Когда я снова увижусь с ней, хочу носить под сердцем нашего ребенка. А я буду забрасывать ее письмами, электронными посланиями, факсами, звонками и всем, чем можно, пока она наконец не сдастся. Будь уверен, уж на этот раз она не устоит!
Блю поцокал языком.
— А еще говоришь, что ты не в мать! Да у тебя решимости, пожалуй, еще побольше, чем у нее! Да, на этот раз Джозефина должна сдаться. Особенно после того, как мы предъявим ей внучку!
— Значит, все-таки внучку?
— Внучку. Думаю, за это стоит выпить. Я надеюсь, она будет похожа на тебя… — Он дотронулся до ее щеки. — Я люблю тебя, тигренок.
Симона долго и пристально смотрела на него — так долго, что на минуту он было усомнился в ее любви.
«Третье желание… Оно стало первым и единственным. Неужели…» — На мгновение Блю показалось, что мир рушится вокруг него. Но Симона просто не знала, что сказать.
Она хотела найти для него самые красивые слова, которые женщина когда-либо говорила мужчине, слова, которые проникли бы в душу Блю — навсегда. Ее глаза блестели, на губах играла озорная улыбка.
Симона перевела дыхание.
— Я люблю тебя, дорогой, — прошептала она. — Гораздо больше, чем можно сказать словами…
И весь мир загадочно улыбался ей…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
