ответственностью заявляю: вы — изысканнейшее блюдо.
— Не уверена. — Линн нахмурилась и отвернулась. — Почему «гурман»?
— Это давняя история, Зеленоглазка. — Пол многозначительно подмигнул. — Очень давняя. Надеюсь, после прошедшей ночи ты это поняла.
Он снова привлек ее к себе, и Линн, тихонько вздохнув, крепко прижалась к его горячей груди.
— Вот не повезло всем остальным «блюдам», — промурлыкала она. — Только не становись чересчур самодовольным. — Чуть отстранившись, Линн заглянула ему в глаза. Немного помедлив, проговорила: — И все-таки я тебя не понимаю, Пол. Скажи, почему? Почему ты так долго оставался один? Должна же быть причина. Я хочу знать, в чем дело.
Он замер, словно окаменел. Наконец, тяжко вздохнув, проговорил:
— Что именно ты хочешь узнать?
— Я хотела бы услышать историю твоих браков. — Линн давно старалась подобраться к этой теме, и сейчас настал подходящий момент.
— А может, рассказать о чем-нибудь более приятном? — Пол смотрел на нее с мольбой в глазах, но Линн всем своим видом давала понять, что не пойдет на уступки. — О'кей, давай покончим с этим, — кивнул он.
Они снова уселись на скамейку. Собираясь с мыслями, Пол наклонился и сорвал белую маргаритку. С минуту он в задумчивости рассматривал ее. Потом, протянув цветок Линн, со вздохом проговорил:
— Первый мой брак не очень-то походил на настоящий. Я тогда еще учился в колледже, и мы прожили вместе около полугода. После этого я никогда не видел Лейни. — Он сорвал еще одну маргаритку, на этот раз желтую. — А второй…
— Не торопись, — перебила Линн, — не так быстро. Что заставило тебя жениться в первом случае?
— Просто в то время мне понравилась эта идея.
— Только и всего? — изумилась Линн. — В то время понравилась эта идея? — Неужели Пол действительно был таким легкомысленным?
— Я был молод, охвачен страстью… Вот и решил: если наш брак окажется неудачным, мы просто- напросто разведемся.
— Так просто?
— Не забывай, — он криво усмехнулся, — что развод — наша семейная традиция.
— И все же такая беспечность… Сколько лет тебе было?
— Девятнадцать. А Лейни двадцать шесть.
— Понятно, — пробормотала Линн.
— Готова ко второму «случаю»?
Линн кивнула.
— В этот раз мне было двадцать шесть и я уже снял свой первый фильм. — Пол немного помолчал. Сорвав с маргаритки несколько лепестков, вновь заговорил: — Фильм дошел до номинации в Каннах, а я — до женитьбы на исполнительнице вторых ролей Хелене Костанце. На самом деле это был скорее творческий союз, чем брак. Она снималась в нескольких следующих моих фильмах.
— Одним из них была «Волшебная зима», — подсказала Линн. — Замечательный фильм.
— Да, эта картина сделала ее звездой, — кивнул Пол.
— Ты ее очень любил? — Линн не представляла себе, что может быть иначе, если женщина выглядит так, как Хелена Костанца.
— В те годы я любил только одного человека — себя самого. А Хелена… — Пол отбросил в сторону маргаритку. — Наш творческий союз был успешным, а брак распался — по моей вине. Я много пил, пропадал на вечеринках и… В общем, понимаешь.
— Ты изменял жене? — Линн знала, что не следует задавать этот вопрос, но она не могла его не задать.
— Есть множество способов нарушить брачный обет. — Пол как-то странно посмотрел на нее — задумчиво и вместе с тем вызывающе.
— Значит, изменял, — пробормотала она, пристально глядя на Пола.
— В свое оправдание могу сообщить: все-таки я дождался, когда мы с Хеленой договоримся вести раздельную жизнь.
— Когда это было?
— Примерно за шесть месяцев до того, как я попросил развода. Я подумал, что раз Хелена мне фактически не жена, то почему я, черт побери, не… Ну, я был нарасхват, ибо считался одним из самых крупных режиссеров со времен Бергмана. — Пол перевел дух; глаза его превратились в синие кристаллики льда. — И конечно же, я приобщался к «шведскому столу» удовольствий, известному под названием «Голливуд».
— А Хелена?
— Все получилось омерзительно. Она отказалась от развода, ее вполне устраивало существовавшее положение вещей. Она шла своей дорогой, я — своей, но дороги, разумеется, были разные.
— А ты?
— Я не мог мириться с такой жизнью. Это был не брак, а компромисс. Компромисс же меня не устраивал.
— Я бы согласилась с тобой, но… — Линн замялась.
— Что «но»?
— Опасный образ жизни, — пробормотала она. — Опасный для здоровья.
— Ты имеешь в виду СПИД?
Линн молча кивнула. Пол взял ее за руки и улыбнулся:
— Дорогая, нужно быть идиотом, чтобы не учитывать это обстоятельство, а я не идиот, уверяю…
— Я очень рада за тебя, — усмехнулась Линн.
— К сожалению, веселая жизнь быстро кончается, — продолжал Пол. — Развод стоил мне целого состояния, и я очень нуждался в деньгах. А деньги — это работа, черт побери, и у меня не оставалось времени на развлечения. — Пол тяжко вздохнул и отвернулся. — Стоящего сценария не было — во всяком случае, моего сценария, — и я сделал два фильма с убийствами. В итоге я не завоевал наград, зато заработал кучу денег — заработал до неприличия много. — Он криво усмехнулся. — Правильнее сказать, деньги привлекали меня так же, как и награды. Я клялся себе, что, как только встану на ноги, начну снимать те фильмы, которые хочу снимать. — Пол надолго погрузился в молчание.
— И ты начал их снимать? — спросила наконец Линн.
— Да, пожалуй.
Она ждала, что Пол расскажет еще что-нибудь, но он, поднявшись со скамейки, проговорил:
— Пойдем. Давай отложим мое скучное жизнеописание до следующего раза.
Пол протянул ей руку, и она встала. Он тотчас же привлек ее к себе и, наклонившись, легонько укусил в плечо.
— Это что, новая тактика? — Линн прикоснулась пальцем к его губам. — Хочешь таким образом избежать расспросов?
Пол кивнул и принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи.
— Достигает цели? — спросил он.
— Достигает, — выдохнула Линн и, покачнувшись, закрыла глаза. «На мгновение, только на одно мгновение», — добавила она мысленно, ибо ни на секунду не забывала о том, что Пол упрямо уклонялся от рассказа о своей третьей женитьбе.
Посвятив день обследованию ближайшей деревни, Линн с Полом, усталые, возвращались домой. В деревне они решили закупить провизию к ужину и, посетив рынок, выбрали щуку и овощи. Купили и местного вина. Пристроив на плече пакет с покупками, Пол с усмешкой проговорил:
— Всякому, кто увидит эту картину, может прийти в голову одно из двух: либо мы ждем гостей, либо готовимся к ужасно долгой и утомительной ночи. — Он наклонился и поцеловал Линн в губы. — А ты что думаешь?
