что происходило давно, когда мы еще не знали друг друга. А сейчас... Роксана, я безумно люблю вас! И уверяю вас, со дня вашего отъезда ничто не изменилось!
– Не изменилось? – грустно усмехнулась Роксана. – Вы же женились, Колльер Гаррисон! Я бы сказала, что это изменило все!
– Кто вам это сказал? – удивленно спросил Гаррисон.
– Кто мне сказал, что вы женились? Роуз Пибоди прислала мне записку и вырезку из газеты, в которой сообщалось о вашем предстоящем обручении.
– Простите, Роксана, разве вы не получили моей телеграммы?
Роксана в волнении вскочила с кушетки:
– Телеграммы?
– Да.
– Когда вы ее послали? Я ничего не получала!
Гаррисон почти насильно вновь усадил Роксану на кушетку и опустился перед ней на колени. Теперь они смотрели друг другу в глаза, а их дыхание перемешалось.
– Роксана, – зашептал Гаррисон, – я крайне удивлен тем, что Юнити не написала вам и ничего не объяснила. Хотя она могла и не знать о том, что мое обручение было аннулировано. Ведь в газетах об этом не сообщалось. Это было сделано по моей просьбе: я не хотел причинять лишние неприятности Оливии. Естественно, эта мерзавка Роуз намеренно утаила все от вас. Я же тотчас послал вам телеграмму, в которой просил позволить мне приехать и поговорить с вами. Но ответа не получил. А позже мне сказали, что у вас здесь... Ну, что у вас теперь есть кто-то другой...
– Другой?! Боже мой, это кто же? – воскликнула Роксана.
Гаррисон рассмеялся:
– Какое это теперь имеет значение? Я знал, что смертельно обидел вас. А потому не имею никакого права в чем-либо обвинять!
– Значит... Значит, вы не женаты?
Гаррисон вновь рассмеялся и нежно взял Роксану за руку.
– Нет, дорогая, я не женат! А потому могу с чистым сердцем сказать: я люблю вас!
Колльер обнял Роксану и посадил себе на колени. Ее ночная рубашка соскользнула, оголив прелестную молодую грудь. Но было слишком темно, чтобы Гаррисон мог что-нибудь увидеть. Он прижал Роксану к себе и прошептал:
– Выходите за меня замуж, Роксана! Умоляю вас, если вы все еще любите меня, выходите!
Роксана склонила голову на грудь Колльера, а он целовал ее волосы, лицо, руки. Его ладони, проникнув под ночную рубашку, ласкали спину, бедра, колени.
– Да, да! Я хочу стать вашей женой! И как можно скорее!
Гаррисон вновь приник к губам Роксаны. А когда долгий, страстный поцелуй закончился, тихо проговорил, глядя в сияющие во тьме счастьем глаза:
– А что, если завтра? Роксана глубоко вздохнула:
– Уже завтра? Боже мой, я думаю, что это уж слишком скоро!
Руки Гаррисона обвили талию Роксаны. Ладони скользнули вниз вдоль бедер.
– Роксана, дорогая, – шепнул он, – как порядочный человек, я должен сейчас же уйти!
Заглянувший в окошко холла месяц разогнал тьму. Гаррисон с нежностью посмотрел на Роксану и увидел, что ее глаза затуманились и потемнели, сделавшись почти черными. Да, он любил ее! Любил самозабвенно, безумно! И хотел... Желание нарастало в Колльере с каждой секундой.
– Вам достаточно сказать «нет», и я уйду! – тихо произнес он.
– У меня нет иллюзий. Я отлично понимаю, что пожениться так быстро мы не сможем. Но ведь по долгу службы совсем скоро вам надо будет уехать. Поэтому дела обстоят так, что... – Роксана взяла ладонь Гаррисона и прижалась к ней губами. – Дела обстоят так, что этой ночью мне необходимо ступить на неизведанную тропу. Я не знаю, что меня там ожидает. Но мое тело требует сделать этот шаг!
Они оба поднялись с кушетки. Роксана прижалась к Гаррисону и прильнула к его губам. Он осторожно провел ладонями по ее бокам, еще не уверенный, что Роксана отдает себе отчет в том, каким именно образом она намерена ступить на «неизведанную тропу» и куда эта тропа ведет. Она прильнула к нему всем телом, словно котенок к гладящей руке. Гаррисон несмело опустил ладонь в вырез ночной рубашки и осторожно сжал грудь девушки.
– Ой! – вскрикнула Роксана.
В ее возгласе не было и тени протеста. Скорее звучало удивление и... наслаждение. Колльер еще крепче обнял ее, прижался к ней бедрами и, наклонив голову, сначала слегка коснулся сосков губами, а затем мягко сжал их зубами.
– Роксана... – прошептали его губы. – Тебя не испугает, если я освобожусь от этой проклятой одежды?
Она утвердительно кивнула, опустилась на корточки, сложила ладони между коленями и, подняв голову, стала выжидательно смотреть ему в лицо. Гаррисон понял, что Роксана хочет видеть, как он будет раздеваться. Чуть дрожащими пальцами он расстегнул рубашку и снял ее через голову. Затем присел, расшнуровал и сбросил ботинки. Потом снова встал и освободился сначала от брюк, а потом – от трусов.
– Я тоже должна раздеться?
– Ты имеешь в виду ночную рубашку?
– Именно. Ведь на мне больше ничего нет! – рассмеялась Роксана.
– Как хочешь. Но если будешь чувствовать себя неудобно, то останься в рубашке. Не думаю, что она нам помешает.
Роксана поднялась и в следующий момент ночной наряд упал к ее ногам. Гаррисон как зачарованный смотрел на это совершенное тело, слабо освещенное проникавшими через окно лучами луны. Но, взглянув в глаза Роксаны, вдруг впервые за этот вечер увидел в них неуверенность и даже страх.
– Роксана, – мягко сказал Колльер, нежно проведя ладонью по ее волосам, – ты имеешь хоть какое-то представление о том, что произойдет дальше?
Она робко посмотрела на Гаррисона и, запинаясь, ответила полушепотом:
– Я... Я однажды видела, как... как спаривались лошади...
Колльер запрокинул голову и так долго хохотал, что по его щекам покатились слезы. Роксана смотрела на него широко раскрытыми глазами. Отсмеявшись, Гаррисон положил ладонь на ее обнаженное плечо.
– Извини, но я просто не мог не рассмеяться! Согласись, что я не жеребец, а ты, прости, вовсе не кобыла! Хотя цели преследуются примерно одни и те же. Отличие разве что в способе их достижения.
Он сделал паузу и некоторое время любовался нежным, застенчивым румянцем, загоревшимся на щеках Роксаны. Потом сказал с улыбкой:
– Разве никто из твоих знакомых замужних женщин никогда не говорил с тобой на эту тему?
Роксана отрицательно покачала головой.
– А матушка? Ой, извини, что я говорю?! Это при ее-то пуританском воспитании в духе королевы Виктории! Конечно, нет! Ладно, не будем больше об этом!
Он вновь положил ладони ей на плечи.
– Чтобы ты не очень испугалась, мы все будем делать очень медленно. Согласна?
– Да.
– Тогда для начала внимательно посмотри на меня. На мое лицо. Скажи, тот ли я мужчина, которого ты действительно любишь?
Роксана утвердительно кивнула и провела кончиками пальцев по щеке Гаррисона. Он перехватил ее руку, поцеловал и совершенно серьезно спросил:
– Этот нос, губы, глаза, уши не вызывают в тебе раздражения?
Роксана улыбнулась и с нежностью посмотрела на Колльера.
– Понятно, – удовлетворенно резюмировал Гаррисон этот молчаливый, но явно приятный ему ответ. – Ну а шея, горло, руки? Как все это?
Снова – нежная улыбка.
– Спасибо!
Колльер взял руку Роксаны и положил ее ладонь себе на грудь.
– А вот это – моя грудь. Ты чувствуешь биение сердца? Оно стучит так же часто, как и твое. Оба они заключены в клетки из ребер. Теперь посмотри на наши руки: согласись, они одинаковые. Только твоя изящнее и меньше моей. Это мой живот. Правда, похож на твой, хотя и побольше?..
Роксана больше не могла выслушивать эту лекцию по анатомии. Она порывисто обняла Гаррисона и, плотно прижавшись к нему всем телом, прошептала:
– Я люблю тебя, Колльер Гаррисон.
И тут же услышала ответный шепот:
– Я тоже люблю тебя, Роксана Шеффилд! Отныне мы будем делать все, что в наших силах, для счастья!
– Да. От всего сердца обещаю тебе очень стараться!
– Боже мой, Роксана! Я так счастлив!
– И я!
– Как ты себя чувствуешь?
– Чудесно!
Гаррисон чуть отодвинулся и смущенно проговорил:
– Извини, я знаю, что первая близость причиняет боль женщине. Иногда даже бывает кровотечение...
Роксана улыбнулась, обвила его шею обеими руками и горячо поцеловала в губы.
– Иди ко мне...
– Да...
Они опустились на кушетку...
Когда Колльер проникал в тело Роксаны, она вскрикнула от боли. Он нежно поцеловал ее и крепко прижал к себе...
...Прошла минута... Другая... Третья... Гаррисон поднял голову и посмотрел в глаза Роксаны. Они были просветленными... Счастливыми... И мерцали, как звезды на небе...
Глава 13
В свою спальню Роксана вернулась за час до рассвета. Чувствовала ли она стыд за совершенное? В этом Роксана пока еще не могла разобраться. Правда, ей казалось несколько странным, что все произошло в доме бывшей любовницы отца, но она быстро выбросила это из головы.
Раздевшись, Роксана отстирала пятна крови со своей разорванной ночной рубашки и надела платье. Поскольку ночью ей толком не удалось поспать, Роксана посмотрела на себя в зеркало, с ужасом ожидая увидеть нечто страшное, однако выглядела она на удивление посвежевшей и даже как бы отдохнувшей.
Из соседней комнаты, где спала Сэра, донесся какой-то шум. Роксана поспешно поправила волосы и пошла проведать сестренку.
О том, что Цесия ночью уехала, она решила сказать Сэре в гостиной, когда все трое сидели за столом и собирались завтракать. Но оказалось, что девочка уже обо всем знает. Глаза ее опухли от слез. По лицу же отца можно было догадаться лишь о том, что накануне он позволил себе лишнего.
– Сэра, ты ведь помнишь,
