распутать. Видишь, стенки тут вообще только на цепи крепятся, видимо очень торопились, что не закрыли здесь все нормально.
— И на том спасибо, — тихо проворчал я, берясь за указанную Стефаном цепь.
Минут через десять, мы ее наконец-то размотали эту тяжелую цепь, отчего, державшиеся до этого куски железа отпали, показывая на свет что-то белое. Чуть поднатужившись, я откинул верхний слой железки и тут же удивился пораженным вздохам старших.
Рассеянный такой реакцией я повернулся к тому, что открылось взору моего деда и застыл… потому что там, на полу, в стеклянном гробу лежала девушка.
На ее темных длинных ресницах слезами застыл иней, руки ее были сложены на груди, накрест, окутывающая ее ткань только подчеркивала бледность лица и удивительное сочетание рыжины в волосах.
— Гроб изо льда! — тихо воскликнул Стефан.
Я недоверчиво приложил руку к прозрачному материалу, удостоверяясь в правде деда, когда лед под моими пальцами хрустнул и начал распадаться на мелкие осколки.
Сознание пришло ко мне рывком. Вот, я где-то плавала еще, совершенно не осознавая, кто я, и что я делаю в пустоте. И вдруг мое сердце начинает биться, и я, все же еще не открывая глаз, слышу чьи-то обеспокоенные крики и не понимаю, с чем они могут быть связаны.
Постепенно туман в голове проясняется, и я вспоминаю, кто я и где нахожусь. Приходит вопрос: кто меня освободил? Но сейчас, важно не это. Впервые за неизвестное мне время, но определенно большое, я могла двигаться. Да что там двигаться! Я могла просто дышать, жить, в конце концов!
Шум на заднем плане слышится гораздо отчетливее и я уже даже могу разбирать слова и понимать их смысл.
— Осторожнее! Ты можешь порезаться! — воскликнул чей-то старый обеспокоенный голос. Вслед за ним я почувствовала, что моя темница распадается, и машинально заставила все осколки, да и весь лед в целом превратиться в не обжигающий пар.
— Что это? — с ужасом вопросил все тот же голос.
Где?
Я почувствовала шевельнувшееся во мне любопытство и, пересилив желание просто облокотиться на мягкие подушки и поспать в свое удовольствие, приоткрыла глаза.
Что-то громко звякнуло и покатилось по полу.
— Т-ты эт-т-то т-тоже в-видишь? — заикаясь спросил другой голос, тоже старый.
— Ага, — хрипло отозвался первый.
Я, сгорая от любопытства, (что же они такое могли увидеть?) попыталась осторожно приподняться на подушках, но присев, тут же забыла о тех странных голосах.
Перед глазами все плыло. А тело, оказывается, ужасно замерзло. Поежившись, от пронзившего меня холода, я неизвестно кому пожаловалась:
— Холодно.
— Ч-черт! Дед, выплывай на поверхность! — прорезал тишину незнакомый еще молодой голос. И тут же меня умело закутали в что-то теплое. Не понимая, что происходит, но честно давая себе наказ разобраться во всем, как только немножечко отдохну, я провалилась в сон.
Кажется, меня куда-то понесли, но мне уже было не до этого…
Даниил
Этого не может быть! Этого просто не может быть! Такого не бывает!!
Я повторял себе эти слова снова и снова, но девчонка, лежавшая сейчас под несколькими теплыми одеялами, исчезать не хотела.
Когда она открыла глаза, у меня от шока даже сварка из рук грохнулась. Когда тихо пожаловалась, что ей холодно, взыграло неизвестное ранее чувство, говорившее, что она — живое существо, и ей нужно помощь. А сейчас я сидел перед ней и никак не мог понять, как она оказалась живой.
— Это вообще, хотя бы в теории возможно? — риторически вопросил я.
— Не-а, — покачал головой Константин. — Даже если ее скинули совсем недавно, во что я принципиально не верю, ибо ни ржавчину, ни надписи до такой степени подделать не возможно, то она должна была задохнуться от нехватки воздуха или заледенеть от сильнейшего переохлаждения через несколько минут, я уже не говорю о давлении на глубине! Да как же так! — не выдержав, психанул старик. — Как такое вообще возможно?!
— Хм, я тоже себя об этом спрашиваю, — проворчал я. — Но может, дождемся, пока девушка очнется. Возможно, она прольет на это все свет? — вопросил я, и если быть честными, до конца в это не веря. Но чем Бог не шутит? — А пока лучше будет в квартиру, что сняли вернуться. Ты что на счет этого думаешь, а дед?
— Согласен. Думаю, прибудем где-то через пол часа.
Я осторожно кивнул, все это время не сводя глаз с маленькой фигурки, закутанной в одеяла. Может, у нас просто коллективный глюк, и никакой девушки на самом деле нет и быть не может? А мы сейчас просто-напросто сидим где-нибудь на глубине и мучимся от головной боли? Мда, сейчас я был готов поверить даже в этот бред.
Похоже, здесь опять немаловажную роль сыграло мое «везение», вот и подфартило нам таким непонятным чудом.
Блин! И ведь в действительности же непонятным! Мы не знаем, как она смогла выжить в воде, не знаем, кто она такая, да мы даже не знаем, что от нее ждать! И во чем обернется это «вылавливание» — так же неизвестно. Вот только почему-то ничего хорошего я не ожидаю… хм, как впрочем, и очень плохого. Вот же! Еще немного и в гадалку переквалифицируюсь! И это с учетом того, что я по сути своей информатик — программист. Так, нужно хотя бы попробовать, подумать логически. Особенно: просчитать дальнейшие шаги.
Итак. У нас есть неизвестно как выжившая девушка. Одна штука. Если Константин не врет и этот аналог гроба действительно был сброшен в воду довольно много веков назад, то родственников, как и знакомых, у нее нет. Стоп. Здесь у нас возникает вопрос. Как девчонка смогла не только так много пробыть в воде, но и выжить? Хм, если учитывать проверенное на своем опыте, а именно, что проклятия — отнюдь не шутка, то вполне можно предположить, что ей так же повезло нарваться на кого-то недоброго. Взять хотя бы примером сказку о спящей красавице. Там она, конечно, не так много проспала, всего лишь один век, но возьмем это пока за рабочую версию. И что же у нас получается? А получается, искренне скажу, полный бред! Чушь какая-то!!!
— Да успокойся ты, не забивай пока голову, — увидев мое мрачное лицо, посоветовал дед.
Я лишь угрюмо усмехнулся и отвернулся к стенке. Неразрешенные задачи, мне, как вполне сносному аналитику, совершенно не нравились. Да и вообще, какое-то у меня, оказывается, несовершенное понимание окружающего мира. Слишком много поправок приходится делать. Сначала, насчет моего проклятия, хотя я в это лет до шестнадцати не верил и посылал всех сочувствующих куда подальше. Это потом я пошел на поводу моды, и пришлось все же принять данный факт за правду. Все-таки меняющийся самостоятельно цвет волос, а потом уже, как я заметил и цвет глаз были довольно-таки вескими причинами. Но не только это не вписывалось в картинку мира, которую я для себя составил. Моя бабушка, Магдалина Светайлова, оказалась «деревенской ведьмой», естественно по ее собственным словам. Как вы, наверное, уже поняли, я в это совершенно не верил, и менять свой взгляд не имел ни малейшего желания, даже сейчас. Да, я согласен, что по следам моей бабушки, (кстати, со стороны матери, Стефан же, напротив, был по другую сторону моего генеалогического древа, однако, в связи с тем, что они были у меня единственными, по отдельности я их уже и представить не мог) спокойно прохаживалась госпожа удача. Да, она не плохая целительница-травница и прекрасно разбирается в людях. Но магия? Бред! Я — не моя наивная сестренка, и не собираюсь верить в эту чушь! Что? Вы считаете, что я противоречу сам себе? Не правда. А насчет моего же проклятия, у меня есть вполне нормальное объяснение. Мои постоянные «подвиги» — не что иное, как обычное стечение обстоятельств и нескончаемое любопытство. Глаза — всего
