«желтым карликом», и начинаешь задумываться о том, что мир устроен несовершенно или даже вовсе скверно.
Один маленький Вовик ничего этого почему-то не замечал. Он сопел и счастливо ойкал, когда очередной шарик уплывал к небу.
Изобиженная душа Владика не выдержала. Он подошел к песочнице и крикнул:
— Ну ты, «пузырь», не стыдно ерундой заниматься!
— Это не ерунда,— не оборачиваясь, отозвался Вовик.— Это мыльные пузырики.
— Вот-вот! «Пузырики»! — сердито подхватил Владик.— Пузыри пускать, баклуши бить, собак гонять, да? Потом двойки пойдут, из класса выгонят... А кто из тебя вырастет, знаешь?
С этими словами он выхватил у Вовика мыльницу.
— Пожалуйста, прошу вас, не мешайте этому мальчику! — раздалось над ухом Владика.
Мальчик обернулся и увидел сухонького старичка с бородкой. Владик мог поклясться, что секунду назад во всём дворе было всего два человека — он и Вовик.
Осмотрев старичка и установив, что он не из их дома, Владик выплеснул содержимое мыльницы и бросил ее под ноги заревевшему Вовке.
— Что вы наделали? — сокрушенно всплеснул ручками старичок.— Я же вас просил...
— Подумаешь,— хмыкнул Владик.— Пусть делом занимается, а не пустяками!
— Пустяками? — удивился старичок.— По-вашему, пузыри — это пустяки? А вы знаете, что такое пустяк?..
— Еще бы! — Владик поднял с земли камешек и бросил его к ногам старичка.
— Вот, пожалуйста.
— Это пустяк? — воскликнул старичок.— Да ведь на том, что вы сейчас сделали, держится все на свете! Это же, если хотите знать, закон всемирного тяготения! Не будь его, ваш камешек не упал бы на землю, а...— Старичок не договорил, а Владик разинул от изумления рот: камешек тихо поднялся с земли и... поплыл. Он поднимался все выше, выше и, наконец, растаял в небе.
— Поскольку наша планета вертится, с нее, как брызги с велосипедного колеса, сорвались бы и улетели дома, люди, машины, облака вместе с дождем. Ведь если исчезает притяжение — исчезает вес...
Старичок ловко, как муху, поймал упавший с неба камешек и положил его в карман.
— Так что учтите, юноша, в природе нет пустяков.
— Конечно, фокусы у вас здорово получаются, только пузыри все равно пустяк,— упрямо сказал Владик.
— Лучше не спорьте,— покачал головой старичок.— Повторяю, в природе не бывает пустяков. А пузыри — предмет особенно серьезный.
— Ладно, дедуся, шутите на здоровье,— усмехнулся Владик.— Доказать-то вам все равно нечем.
— О, я могу доказать! — затряс бороденкой старичок.
— Раз можете, что же не доказываете?
— Гм... Но у меня... очень веские доказательства.
— Как пузыри, да? — съехидничал Владик.
— А представьте себе, что вы оказались в стране, где вдруг исчезли бы все пузыри...
— Фантасмагория! — пожал плечами Владик.— Ну и очутился бы. И очень хорошо.
— Вот как? Что же, тогда пеняйте на себя,— насупив брови, сказал старичок.— Учтите, вы сами этого захотели.
В тот же миг все заволоклось густым туманом. В нем исчезли дома, растворился старичок, грибок вместе с Вовиком.
Одновременно послышался нарастающий свист и рев. Земля под ногами мелко задрожала.
Когда Владик пришел в себя и протер глаза, то увидел, что стоит он... на аэродроме, возле огромного серебристого самолета. Самолет еще свистел турбинами и вздрагивал после стремительного полета. На здании сверкающего стеклом аэровокзала огромными буквами было написано «Фантасмагория». А пониже — «Добро пожаловать».
Не успел Владик толком осмотреться, как рядом завизжали тормоза и шофер, распахнув дверцу автомобиля, крикнул:
— Вы Владислав Чудобыльский из седьмого «Б»? Прошу!
— Куда вы меня хотите везти? — спросил потрясенный всем происшедшим Владик.
— Первым делом на завод! — отозвался шофер.— Только вы, как крупнейший специалист по пузырям, можете спасти производство. Иначе наша Фантасмагория останется без света.
Тотчас какие-то люди, почтительно подхватив Владика под руки, усадили его в автомобиль и повезли на какой-то завод, где, как выяснилось, он, Владик, должен был дать инженерам крайне необходимую консультацию.
Завод оказался электроламповым.
— Понимаете,— объяснял директор,— всей Фантасмагории угрожает темнота: наши автоматические машины разучились делать лампочки. Как вам известно, баллоны для ламп выдуваются из расплавленного стекла наподобие мыльных пузырей. Стекло мы сварили отлично, машины все проверены, а выдуть даже крошечного пузырька они не могут. Невероятно!
Но если бы только лампы! На соседнем заводе бутылочные автоматы тоже стали. Не то что бутылки, даже аптекарские пузырьки выдувать разучились. Только фукают попусту. Одна надежда на вас, растолкуйте нам, что происходит? В чем дело?
Перепуганный Владик стал объяснять, что произошла какая-то ужасная ошибка; его не за того приняли, за кого-то другого, а он, Владик, к лампам и бутылкам не имеет никакого отношения. Но беднягу и слушать не хотели.
— Мы наслышаны как о вашей поразительной скромности, так и о поистине неисчерпаемых .знаниях,— шаркнув ножкой, сказал директор.— Мы верим, что вы не оставите нас в беде.
Владик тоже шаркнул и пообещал, что разберется и все исправит, но не раньше, чем завтра, а сам тем временем лихорадочно соображал, как бы незаметно сбежать. Но не тут-то было. С почтительными поклонами его снова усадили в машину и отправили на другой завод — металлургический. Там дела обстояли совсем плохо. В домнах ревело пламя, руда давным-давно расплавилась, но... металла не получалось.
— Ничего не можем понять,— разводили руками инженеры.— Печи мы загрузили, как положено. И кокса насыпали сколько надо и известняка, чтобы они во время плавки забрали из руды лишнее и это лишнее всплыло бы пузыристой шлаковой пеной, а тяжелый жидкий металл стек бы на дно печи. Но шлаковой пены нет. Ни единого пузырька, хоть тресни!! И теперь в домнах ерунда какая-то варится — расплавленный винегрет.
Владик вздохнул, обещал помочь, только напомнил, что, если его срочно не отпустят домой, могут возникнуть крупные неприятности с родителями.
Владику ответили, что все предусмотрено, и отправили еще на один завод — горнообогатительный, который готовил для плавки медную, цинковую и другие руды. На заводе добытый камень, в котором содержалась руда, первым делом размалывали в муку. Потом эту каменную муку ссыпали в огромные баки, заливали водой и добавляли состав, который дает пену. Специальные мешалки перемешивали содержимое баков, на поверхность устремлялись пузырьки, а к ним прилипали пылинки чистой руды. Пылинки всплывали на пузырьках, как на воздушных шариках.
Рудную пену обычно тут же сгребали механические руки, а все ненужное оставалось на дне. Однако в этот день мешалки вертелись вхолостую, машины размахивали механическими руками, но ничего не могли сгрести: в баках не было не то что пены — с их дна не поднялось ни единого пузырька.
— Объясните же, наконец, в чем дело! — потребовали от Владика инженеры.
Владик сказал, что сейчас все объяснит, только ему надо руки помыть. «Уж тут-то я как-нибудь да сбегу»,— решил он.
Но провожать знаменитого специалиста отправилась целая толпа инженеров и ученых. По дороге они ахали, качали головами и восторженно говорили друг другу: «Подумать только — он будет мыть руки!», «Вы слышали — феноменально!!!»
