— В чем помочь?
— Остановить все эти убийства и ненависть. Вернуть святость нашему городу.
В общем, хороший вопрос, верно? Астиза и ее сторонники сомневались, вправе ли они воспользоваться магической Книгой Тота в благих целях или должны просто уберечь ее от недостойных людей, способных совершить зло.
— Я знаю только, что будет очень плохо, если стрелявший в нас негодяй найдет его первым.
И в этот момент я решился поцеловать ее.
Воспользовавшись преимуществом нашего волнения и смущения, я сорвал с ее губ этот краденый поцелуй, но все-таки она не сразу оттолкнула меня, хотя я крепко обнял ее, невольно испытывая сильное волнение: опасность и физическая близость этой женщины всколыхнули затаенные желания. Она слабо ответила на мой поцелуй. Потом, отстранившись от меня, тихо вздохнула.
Стремясь избежать новой близости, Мириам перевела взгляд на мой висок.
— У вас голова в крови.
Ей явно хотелось уклониться от разговора о наших отношениях. Я действительно чувствовал горячую влагу на виске, да и голова чертовски болела.
я, подавляя малодушный страх. — Пойдем поговорим с твоим братом.
— Похоже, нам пора поскорее закончить вашу винтовку, — заметил Иерихон, когда я поведал ему нашу историю.
— Отличная идея. А может, вы еще сделаете мне томагавк, — предложил я и тут же не сдержал стон от боли.
Мириам обрабатывала мою рану. Ее сильные руки оказались на редкость мягкими, и я чувствовал лишь легкое жжение, пока она бинтовала мне голову. Пистолетная пуля лишь оцарапала меня, но ее смертельная близость вызвала настоящий шок. По правде говоря, я также наслаждался тем, что со мной нянчатся. И вообще в отношении непосредственной близости с этой девушкой последний час превзошел для меня все четыре месяца пребывания в их доме.
— Практическая сфера применения таких топориков исключительно широка, а в Египте я лишился и подаренного индейцами томагавка. Нам необходимо подготовиться как можно лучше.
— Нужно выставить охрану на тот случай, если эти негодяи разнюхают, где мы живем. Мириам, ты больше не будешь выходить из дома.
Она открыла рот, но, подавив возражение, тут же закрыла.
— У меня появилась идея по усовершенствованию вашего ружья, если оно бьет так точно, как вы говорите, — задумчиво произнес Иерихон, продолжая мерить шагами комнату. — Вы, кажется, говорили, что издалека толком не разглядишь мишень.
— Верно, однажды я целился в одного мерзавца, а попал в его верблюда.
— Я заметил, что вы бродили по городу с маленькой подзорной трубой. Что, если воспользоваться ею для более точного прицеливания?
— Но как?
— Закрепив ее на стволе.
Вот уж совершенно нелепая идея. Она утяжелит ружье, сделает его более громоздким и осложнит процесс перезарядки. И вообще, такая идея наверняка плоха, поскольку никто раньше не пытался прицепить к стволу никаких подзорных трубок. Но что, если такое оснащение действительно поможет попасть в невидимую простым глазом мишень?
— Вы думаете, это возможно? — спросил я, осознав, что Франклин заинтересовался бы такого рода усовершенствованием: новинки, пугавшие большинство людей, привлекали его, как пение сладкоголосых сирен.
— Можно попробовать. Кроме того, нам необходима помощь, если эти бандиты еще в городе. Вы думаете, что убили одного?
— Проткнул кинжалом. Но кто знает? Во Франции я подстрелил их вожака, а он объявился здесь собственной персоной, целый и невредимый. Видимо, от этих мерзавцев трудно отвязаться.
Мне вспомнилось, с каким ожесточенным упорством преследовали меня в Египте Силано и Ахмед бин-Садр, нанося удар за ударом. Да, я не только нуждался в новой винтовке. Мне необходимо было еще успеть освоить ее.
— Я собираюсь связаться с Сиднеем Смитом, — объявил Иерихон. — Может, он пришлет нам подмогу, решив, что Британии выгодно обеспечить безопасность здешних агентов. Кстати, Мириам обмолвилась, что это нападение как-то связано с обещанным вами сокровищем. Что же вы ищете на самом деле?
Пришло время и мне довериться им.
— Здесь, в Иерусалиме, возможно, спрятано то, что способно изменить весь ход этой войны. Завершив почти безуспешные поиски в Египте, мы решили, что их нужно продолжить в Израиле. Однако всякий раз как я нахожу спуск или лестницу в подземный ход, так оказываюсь в тупике. Это не город, а сплошные каменные завалы. А теперь еще и эта банда французов наверняка начнет рыскать повсюду.
— Они спрашивали о вас, — напомнила Мириам.
— Да, но интересно, они только что узнали о моем присутствии или услышали о нем давно? Иерихон, могли ли ваши люди в Египте, пытаясь разузнать о судьбе Астизы, невольно выдать место моего нынешнего пребывания?
— Разве что невольно… но погодите. Что же составляет предмет ваших поисков? Что за сокровище вы все тут ищете?
— Книгу Тота, — тяжело вздохнув, ответил я.
— Книгу? — Он выглядел разочарованным. — Мне казалось, вы говорили, что это настоящее сокровище. Неужели я потратил целую зиму, делая винтовку ради какой-то книги?
— Книги бывают бесценными, Иерихон. Возьмем, к примеру, Библию или Коран. Но эта книга совсем иная, в ней заключена древняя мудрость и могущество… магии.
— Магии? — с вялым равнодушием повторил он.
— Можете, конечно, мне не верить. Я знаю лишь, что из-за этой книги — а вернее, из-за выигранного мной медальона, указывающего путь к хранилищу этой книги, — люди пытались убить меня, подбрасывали змей в мою кровать, преследовали меня на верблюдах и кораблях. Оказалось, что тот медальон открывал тайную дверь в сокровищницу Великой пирамиды, и мы с Астизой проникли туда. Там мы нашли подземное озеро с островком сокровищ, мраморной храмовой беседкой и золотым ларцом для этой книги.
— Так вы уже завладели сокровищем?
— Увы. Так уж получилось, что единственным выходом из недр той пирамиды служили подземные туннели, заполненные речным потоком. И тяжесть захваченных сокровищ не давала мне выплыть. Пришлось все бросить. Но главное сокровище иудеи могли спрятать здесь, в Иерусалиме.
Он смерил меня тем же недоверчивым взглядом, что я обычно замечал в Париже у моей квартирной хозяйки, мадам Дюррел, объясняя ей причины задержки арендной платы.
— Ну и где же книга?
— Золотой ларец был пуст. Зато в островной беседке обнаружился странный посох. И Астиза убедила меня, что этот посох принес в сокровищницу тот, кто украл книгу, и этим человеком, наверное, был…
Я помедлил, понимая, как прозвучат мои слова.
— Кто же?
— Моисей.
На мгновение он будто оцепенел. Потом прищурился и разразился презрительным лающим смехом.
— Ну и дела! Я приютил сумасшедшего! А Сидней Смит знает, что вы безумны?
— Я не рассказывал ему всех подробностей, да не стал бы рассказывать и вам, если бы не встретил того француза. Конечно, все это звучит очень странно, но тот грабитель помогал моему заклятому врагу, графу Силано. А значит, время не терпит. Мы должны найти эту книгу раньше его.
— Книгу, украденную Моисеем?
— Неужели это так невероятно? Египетский принц убивает надсмотрщика в припадке ярости, бежит
