Mass Effect: Обман

настолько смел, что может сработать. Кстати, а где Джиллиан? Я думала, она присоединится к нам.

Катар подбирал слова осторожно. Правда заключалась в том, что он не доверял Джиллиан, хотя и не был уверен, почему. К тому же, он боялся, что ее восходящая звезда затмит его собственную.

— Я надеялся на это. Но, раз уж Т’Лоак вышла на охоту, я подумал, что будет лучше поставить Джиллиан и Ника охранять главный вход.

Саллус насупился, открыл рот, словно желая возразить, и закрыл его снова.

— Хорошо, — ответила Зон, — но я думаю, план хорош. У нас Ленг, и, судя по реакции Призрака, «Цербер» хочет его вернуть. Так что все, что нам нужно сделать — это заставить Призрака доставить выкуп и затем убить его.

В устах Зон все звучало проще некуда. Но Катар на это не купился. Ни на секунду. Но этого он, тем не менее, сказать не мог.

— Да, ладно, а как продвигаются переговоры?

За это отвечал Окоста Лем, и саларианец прочистил горло.

— Призрак отклонил наше первоначальное требование, предложив пять миллионов кредитов.

— Я этого ожидала, — спокойно заявила Зон. — Самое главное — Призрак должен прилететь на Омегу.

— Да, признал Лем. — Но нам бы стоило договориться о как можно большей сумме, надеясь, что мы сможем убить Призрака и заполучить деньги.

Саллус ухмыльнулся.

— Мне нравится твой ход мыслей.

— Так что мы предложили семь с половиной и ждем ответа.

— Призрак пойдет на это, — уверенно сказала Зон. — Он хочет вернуть Ленга.

— Кстати, о Ленге, — вставил Катар, — стоило ли назначать Ким главой его охраны? Они хорошо знакомы, знаешь ли.

— Да, я знаю об этом, — подчеркнул Саллус. — Мы с Кори это обсудили. Она уверяет, что они были просто знакомыми, не более.

Катар видел, что Саллус по-прежнему недоволен его решением назначить Джиллиан и Ника охранниками. И вместо того, чтобы обострить ситуацию, он предпочел отступить.

— Хорошо. Тогда беспокоиться не о чем.

Зон знала о напряжении, царящем между ее подчиненными, и постаралась разрядить его.

— Да, опасности есть. Но мы знаем, откуда их ждать… И мы готовы их встретить. Спасибо всем. Совещание окончено.

Андерсон видел сон. Это был хороший сон, или был бы таким, если бы не надоедливое блеяние сигнала. Затем до его плеча дотронулась чья-то рука, и он проснулся.

— Дэвид, — сказала Кали. — Дэвид… Возьми трубку. Это может быть важно.

Коммуникатор находился с его стороны кровати, так что Андерсон нащупал приемник и приложил его к уху. Может, звонила Джиллиан. Или кто-то, кто знал, где она.

— Дэвид Андерсон слушает.

Последовала короткая пауза, а затем немного статического шума.

— Адмирал Андерсон? Это Дор Хана.

Андерсон сделал над собой усилие и сел. Хана! Он почувствовал внезапно нахлынувшую вину. Ему заплатили, чтобы он собрал информацию о похищении тела Пола Грейсона и возможной связи этого случая со Жнецами. Но он тратил все свое время на поиски Джиллиан и Ника. Он прочистил горло.

— Доброй ночи, сэр. Или, может, доброе утро.

— Надеюсь, я не разбудил вас, — сказал Хана. — Но у меня появилась свободная минутка, и я подумал, что это отличная возможность узнать о ваших успехах. Как продвигается расследование? Вы смогли собрать какую-нибудь информацию по Жнецам?

В голове Андерсона звякнул предупреждающий колокольчик. Но почему? Будучи представителем члена Совета, Хана имел полное право интересоваться прогрессом Андерсона. Более того, Андерсон хотел, чтобы Совет заинтересовался Жнецами. Но он не мог отогнать неопределенное подозрение, притаившееся за задворках сознания. Особого значения это, конечно, не имело — все равно он не мог ничего сообщить.

— Простите, сэр… но нет. Ничего, кроме тупиков.

— Жаль это слышать, — ответил Хана. — Но это непростая задача, и, как и все непростые задачи, она потербует времени.

Хана проявлял участие? Или его порадовало то, что Андерсон ничего не узнал? Понять было невозможно.

— Так точно, сэр. Могу сообщить, что мы добились определенных успехов в деле, касающемся Джиллиан Грейсон и Ника Донахью, и надеемся вскоре узнать, где они находятся.

— Хорошо, — сказал Хана. — Держите меня в курсе.

Секунду спустя он повесил трубку.

— О чем шла речь? — поинтересовалась Кали.

— Это, — сказал Андерсон, — очень хороший вопрос. Хотел бы я и сам знать.

Хендел устал. И не удивительно: «Лаборатория биотических усилителей и источников» работала круглосуточно. И, раз уж он поставил себе задачу наблюдать за ней, было необходимо бодрствовать так долго, как только было возможно. Замысел был прост: будучи биотиком, Хендел знал, что импланты нуждаются в периодической проверке. Все сходились во мнении, что эта лаборатория — лучшая на Омеги, и всякий биотик, способный себе это позволить, рано или поздно оказался бы там. Включая Джиллиан Грейсон и Ника Донахью. Вот только когда? Молодые люди могли объявиться там через несколько дней, недель или даже месяцев. Но других идей у Хендела не было, и, согласно его же рассуждениям, лучше делать хоть что-то, чем не делать ничего.

«Укрытие», как называл его про себя Хендел, представляло собой сильно поврежденный грузовой фургон, стоявший через улицу напротив лаборатории. Раньше это был дом одного из городских попрошаек; Хендел выставил его вон и занял это место сам. Затем, решив все полагающиеся вопросы с определенными местными жителями, он занялся слежкой. Когда это было? Полтора дня назад? Около того. Хотя, может, и больше, учитывая то, как он пах.

Постепенно, огонек за огоньком, уровень освещенности вокруг грузовика возрастал, знаменуя начало нового искусственного дня. Ночью у лаборатории движения было мало, но это резко изменилось: прибывали рабочие дневной смены. Хендел вел свою слежку уже достаточно давно, чтобы узнать некоторых рабочих и дать им клички, вроде «Тощий», «Четырехглазый» или «Жиртрест». Он продолжал наблюдать через прицел, установленный в задней части грузового отсека фургона, но держать глаза открытыми становилось все проблематичней.

Поэтому Хендел был рад стуку, означавшему прибытие столь необходимого ему кофе и завтрака. Он положил руку на пистолет, произнес: «Войдите» и увидел, как отворилась одна из двух задних дверей. Уличную бродяжку звали Кора, и он платил ей за то, что называл своим рационом, и за его регулярную доставку. У Коры была копна спутанных волос, темная кожа и блестящие карие глаза.

— Ты любишь блинчики? — поинтересовалась девочка, просовывая пышущую паром коробку в фургон. — Я вот люблю.

— Значит, я с тобой поделюсь, — добродушно сказал Хендел. — Пожалуйста, закрой дверь.

Когда Кора забралась внутрь, а завтрак был разложен на полу, у Хендела не оставалось иного выбора, кроме как отвернуться от прицела, чтобы поесть. Кора была голодна, а также болтала без умолку и, следовательно, сейчас она говорила с набитым ртом.

Но Хендел был не против, раз уж ему самому было мало что сказать, особенно семилетней бродяжке. Так что он пил свой кофе и внимательно слушал, как Кора, набивая рот едой, подробно рассказывала ему о своих планах вырасти и быть в точности как Ария Т’Лоак.

Во время завтрака Хендел периодически бросал взгляд в прицел. Он как раз приканчивал свою долю блинчиков с колбасой, когда перед лабораторией затормозил большой грузовик. Хендел выругался, когда водитель вышел из машины и начал выгружать коробки. Из-за расположения грузовика Хендел не видел фасад здания, а значит люди могли приходить и уходить незаметно для него.