На основании своих собственных представлений Совет Тысячи спланировал операцию, по человеческим меркам, рискованную, но в полной мере оправданную с точки зрения роннанских наблюдений, опыта и наклонностей. Если все пройдет успешно, они получат понравившуюся им планету и при этом не сделают ничего такого, что вызвало бы возмущение человеческой Империи. В конце концов, ведь вторжения как такового не было и пострадавших окажется совсем немного. Император подумает-подумает и спросит себя: стоит ли ввязываться в дорогостоящую войну со Второй Роннанской Империей из-за одной-единственной планеты? Нет, конечно. И даже если их план провалится или человеческая Империя отреагирует более жестко, Совет Тысячи всегда может свалить всю ответственность на Фига, обвинив его в чрезмерном усердии и просчетах. Примите наши извинения и будем считать инцидент исчерпанным. Оливия не раз бывала при дворе и знала, что такое уже случалось.
Она была уверена, что план роннанцев провалится. Те, кто находятся за стенами этого зала, просто не могут позволить — и не позволят — ему осуществиться. Они скорее пойдут на то, чтобы погибли все до единого присутствующие в этом зале, но планету не отдадут. И на их месте она сделала бы то же самое. Внезапно Оливию охватила глубокая печаль. Это нечестно! На свете так много того, ради чего стоит жить. «Ладно, нечего раскисать, — тут же одернула она себя. — Чему быть, того не миновать, и нет смысла поддаваться чувству жалости к себе». Выпрямившись, Оливия заставила себе слушать дальше.
Сделав небольшую паузу, чтобы аудитория могла переварить услышанное, Фиг продолжал:
— Тем, кто находится за пределами этого зала, я даю шесть дней на осуществление моего плана. По истечении этого срока все находящиеся здесь будут убиты. Мои воины охраняют здание снаружи. Кроме того, среди вас есть шпионы, завербованные сенатором Рупом. Я немедленно буду извещен о любом вашем плане, направленном против меня. — Фиг вовсе не был уверен, что гак и произойдет, но не сомневался в психологическом воздействии своего заявления. Он изобразил подобие улыбки, что, однако, ничуть не способствовало уменьшению напряженности сенаторов. — Итак, надеюсь, вы не станете тратить время попусту, пытаясь освободить тех, кто сидит здесь. Строя это здание, ваши инженеры постарались на славу. Разрушить его стены в состоянии разве что весь имперский флот. Это все. Вы выслушали мои приказания, выполняйте их.
Один за другим голографические изображения отсутствующих сенаторов исчезли, пока не осталось только одно. Без сомнения, в качестве наблюдателя. Остальные будут трудиться не покладая рук, чтобы преодолеть этот новый неожиданный кризис. Приказ Фига все еще действовал — никто в зале не произнес ни слова. Каждый оказался один на один с собой, замкнут в непроницаемом коконе собственных мыслей и страхов. А перед ними по-прежнему текла величественная река, поражая своей мощью и энергией, и свет радостно плясал и искрился на ее поверхности, словно смеясь над их слабостью.
Глава тринадцатая
Возвращение с Эндо прошло без сучка, без задоринки. Стелл и Комо летели на борту «Гнезда» вместе с Соколом и его парнями. Саманты с ними не было — на маленьком корабле-разведчике она отправилась вглубь Империи с новой разведывательной миссией. Теперь, когда перехватчики снова оказались в руках Соколов, власти на Эндо даже не пикнули, сделав вид, будто все происходящее их не касается. Мудрое решение, если учесть, что Соколу с его пилотами понадобилось бы всего несколько минут, чтобы разделаться с местными воздушными силами. Сокол, однако, послал Готебу сообщение, в котором пообещал, что долг ему будет возвращен — за вычетом убытков, которые они понесли в связи с вынужденным простоем и другими вытекающими из этого расходами. Зорд не ответил.
Выйдя из гиперпространства, «Гнездо» по рации передало опознавательный код Стелла. Вскоре с «Шона» поступило подтверждение — вместе с настоятельной просьбой немедленно прибыть на борт. Спустя час Стелл сидел на заднем сиденье одного из перехватчиков и с восхищением наблюдал за тем, как искусно Сокол подводит корабль к взлетно-посадочной платформе «Шона» и сажает его. Наконец давление в шлюзовой камере и снаружи уравнялось; Сокол открыл купол кабины и сбежал по трапу. Стелл последовал за ним. В коридоре их встретил капитан Нишита, и вид у него был, мягко говоря, невеселый.
— Приветствую вас, генерал. Жаль, не могу порадовать вас сообщением о том, что у нас все прекрасно. Уверен, люди тоже будут рады вашему возвращению.
Стелл улыбнулся:
— Привет, Майк. Они обрадуются еще больше, когда узнают, что теперь у нас есть воздушное прикрытие. Джек Сокол, позвольте представить вам Майка Нишиту.
— Неужели тот самый командор Джек Сокол? — спросил Нишита.
— Он и есть, — усмехнулся Стелл.
— Ну, лучше этого и быть ничего не может, — ответил Нишита. — Приветствую вас на борту своего корабля, командор. Если это что-нибудь для вас значит… Я считаю, что с вами тогда обошлись несправедливо.
— Спасибо, капитан, — Сокол пожал протянутую руку, — но разве вы не знаете, что начальство всегда право? Согласны, генерал?
— Без комментариев, — рассмеялся Стелл.
Как только они расположились в кают-компании «Шона», он спросил:
— Ну, Майк, что у вас за проблемы?
— Сначала на нас напали пираты. И вместе с ними прилетел кое-кто из наших старых знакомых.
Нишита притушил свет и включил голопроектор. Перед Стеллом развернулась картина сражения у селения Два-Вместе. Увидев Малика, он крепко стиснул зубы и вцепился в подлокотники кресла. Малик стоял на броне танка, выкрикивая приказы; вокруг него свистели пули и мелькали энергетические лучи. Нишита рассказал, как развивались события и чем все закончилось.
— Не успели убраться пираты, как снова объявились роннанцы..: На этот раз отнюдь не для того, чтобы помочь нам.
Изображение сменилось. Стелл увидел все, что происходило в сенате, — от предварительного заявления Рупа до ультиматума Фига. Запись была сделана одним из сенаторов, который в соответствии с распоряжением полковника Красновски переслал ее на корабли бригады.
Когда экран погас, в комнате наступила тишина, и все взгляды обратились к Стеллу. Он сидел, погрузившись в свои мысли. Перед глазами снова и снова возникала картина того, как роннанский воин ударил Кастена, как тот упал и как над ним склонилась встревоженная Оливия. Черт, черт, черт! Ему даже в голову не приходило, что такое возможно. До сих пор пираты никогда не нападали на столицу, а что касается роннанцев… Проклятье, откуда они вообще взялись? Стелл спросил, обращаясь к Нишите:
— Вы обнаружили роннанский корабль?
Капитан покачал головой.
— Пока нет, сэр.
— Есть идеи насчет того, как они тут оказались?
— Точно этого не знает никто, — ответил Нишита, — но, судя по всему, не обошлось без этого мерзавца Рупа… простите, сенатора Рупа. По-видимому, он тайно спрятал их в сенате в ночь перед тем, как все это случилось, а потом провел через аварийные выходы.
— А мы не можем проникнуть туда тоже через какой-нибудь выход… в этом роде? — спросил Стелл.
— Не думаю, генерал, — ответил Нишита, — но лучше спросить полковника Красновски. Уверен, что его люди уже ломают головы над этой проблемой.
— Наверняка. Сколько вам понадобится времени, чтобы доставить меня на поверхность? — спросил Стелл у Сокола.
Тот усмехнулся.
— Меньше, чем горняку с астероида, чтобы добраться до дома свиданий.
Вопреки своему настроению, Стелл не смог удержаться от улыбки.
— Это меня вполне устраивает, — он поднялся, собираясь идти, но на мгновение остановился. — Надеюсь, Красновски не собирается выполнять эти бредовые требования?
— Ни в коем случае, — угрюмо ответил капитан Нишита. — Полковник уже разослал соответствующий закодированный приказ. Однако на случай, если у роннанцев и впрямь тут есть шпионы, он развил бурную деятельность. В общем, делает вид, будто подчинился, а сам изыскивает способ прорваться в сенат.
Стелл кивнул:
