Восса:
«Этот плавательный бассейн, мистер Восс, построен не для развлечений и не для того, чтобы вы могли демонстрировать мускулатуру особам противоположного пола. Он создан для того, чтобы научить вас выживать в той среде, из которой миллионы лет назад вышли ваши предки. Запомните первое правило: как любое дерьмо, ученики младших классов сами по себе держатся на поверхности и уже поэтому имеют возможность не утонуть. Чего им не хватает, во всяком случае в первые годы, так это мозгов – изумительного аппарата мышления, который, при правильном его использовании, помогает человеку найти способ выбраться из критической ситуации или, что предпочтительнее, не дать ему в нее угодить».
Поскольку в критическую ситуацию Дорн уже угодил, было самое время подумать, как из нее выбраться, а для этого прежде всего нужно было избавиться от лишней тяжести.
Тьма под водой была непроглядной. Течение крутило Дорна во все стороны; ему казалось, что его легкие вот-вот взорвутся. Последним усилием воли он согнулся и стянул с себя сапоги. Потом, обрывая пуговицы, освободился от куртки. Результат не заставил себя ждать.
Одежда устремилась ко дну, а Дорн, наоборот, к поверхности, помогая себе руками и ногами, как учил Маховски. Вынырнув, он выплюнул отвратительную на вкус воду и, вдохнув полную грудь воздуха, постарался оглядеться. Был отлив. Где-то ниже по течению мерцала длинная цепочка огней, но пока Дорн размышлял, что это может быть, течение, усиленное отливом, протащило парня через прибрежные скалы и швырнуло его в кромешную тьму за ними.
Дорн сильно ушиб плечо, порвал рубашку и весь исцарапался. В соленой воде царапины невыносимо саднили. Он попытался плыть к восточному берегу, но результаты были ничтожны. Пока Дорн проплывал фут по направлению к берегу, его сносило на десять футов вниз по течению. Огни становились все ярче и, наконец, оказались у него прямо над головой. В этот момент Дорн угодил в рыбацкую сеть.
Позднее он узнает, что серебряки, разновидность океанского угря, которые питаются планктоном, живущим на границе раздела пресной и соленой воды, с приливом поднимаются вверх по течению, а с отливом уходят обратно. Местные рыбаки, пользуясь этим, перегораживали реку сетями и брали рыбы, сколько могли. Но все это Дорну еще предстояло узнать. А сейчас – сейчас он попал в беду.
Угри колотили его по спине, и каждый удар был довольно чувствительным. Рыбины были длиной до двух футов, и Дорн невольно задавался вопросом, не хищники ли они.
Цепляясь обеими руками за сеть, он поднял голову и увидел шаткие мостки. Пытаясь по сети взобраться на них, он услышал над собой голоса и заорал изо всех сил:
– Эй! Помогите! Я запутался в сетях, вытащите меня!
В ответ раздались крики, и над мостками появился фонарь, освещающий пару небритых физиономий. Один из рыбаков, с носом, свернутым в многочисленных кабацких драках, широко ухмыльнулся:
– Гляди, Пэки, какой здоровенный угорь! Я же говорил, жертвоприношение нам поможет!
Пэки, скуластый парень с изможденным лицом, только махнул рукой:
– Он говорил! Подумаешь, пришибли собаку. Нам просто повезло. А жрецы пропили твои деньги и сейчас смеются над нами! Ладно, давай его вытащим!
Сильные руки схватили Дорна и вытащили из сети. Мостки прогнулись под тяжестью трех человек. Дорн с опаской глянул вниз, где вода кипела под ударами рыбьих хвостов. Он уже хотел поблагодарить своих спасителей, когда вокруг его запястий с невиданной скоростью обвилась веревка.
Дорн хотел убежать, но сильный удар не дал ему этого сделать. В голове у него помутилось, и он ничком упал на скользкие мокрые доски.
Первый рыбак встал над ним, постукивая по левой ладони деревянной колотушкой, которой он оглушал рыб. Фонарь, подвешенный на шесте, отбрасывал длинные четкие тени.
– Куда это ты собрался, угорек? Мы тебя поймали, ты – наша добыча! Ладно, вяжи его, Пэки, серебряки нас уже заждались.
Прошло больше двух часов, пока рыбаки выбрали весь улов, вытащили сеть и погрузили добычу, включая и Дорна, на некое подобие телеги с деревянными колесами, обитыми железом. Ватага уличных сорванцов вцепилась в грубо отесанное дышло. Каждый получил по одному пенни в качестве аванса; второй пенс тягловая сила должна была получить после доставки груза. «Транспортное средство» поползло по безмолвным утренним улицам.
Уставшие рыбаки сидели прямо над Толовой Дорна, по очереди прикладываясь к глиняной бутылке, а Дорн, которого вместе с угрями болтало из стороны в сторону, задавался вопросом: куда они его везут? А главное – зачем? Он пытался предложить рыбакам деньги, которых у него не было, пугал их гневом директора Тулла, но все без толку. Ему оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
Трущобы, похожие на те, куда он ходил вместе с мистером Холуорти, проплывали по обеим сторонам телеги. От вони, перебивающей даже запах угрей, Дорна тошнило. Он вспомнил, сколько всякой дряни наглотался, сколько бактерий попало в него, и искренне поблагодарил академию за бесчисленные прививки, которые там получил.
Телега накренилась на повороте, подпрыгнула на камне и наконец остановилась. Исхитрившись немного поднять голову, Дорн увидел обшарпанную вывеску, скрипящую под порывами ветра. Вывеска гласила: «Биржа труда Кено».
Дорн похолодел. Учеников в академии старались по возможности ограждать от малоприятных явлений жизни на этой планете, но и они слышали о страшных местах, где из обитателей любых планет делали рабов, на всю жизнь обрекая их на каторжный труд за кусок хлеба и глоток воды. Эти места назывались «биржами труда».
Дорн в отчаянии пытался освободиться от пут, но тут явились рыбаки, вытащили его из телеги и, расталкивая детей, понесли к воротам. Болтаясь в воздухе лицом вниз, Дорн видел, как хлюпает грязь под сапогами рыбаков, и слышал неподалеку брань, сварливые голоса и звуки, похожие на щелканье бича.
Потом раздался скрежет металла по металлу, и мужской голос сказал:
– Бросьте его в изолятор и идите в контору. Гражданин Инва выплатит вам вознаграждение за находку.
Рыбаки исполнили эту команду буквально. С размаху закинув Дорна в камеру, они с лязгом закрыли дверь. Все еще связанный, Дорн катился по полу, покрытому толстым слоем грязи и навоза, пока не наткнулся на человека, настолько изможденного, что его можно было назвать живым скелетом. Дорн увидел изъязвленное лицо, запекшуюся кровь на губах и ничего не выражающие глаза. Они мигнули раз, другой и закрылись. Несчастный не прошептал, а скорее выдохнул еле слышные слова:
– Привет, сынок. Добро пожаловать в ад.
6
Что посеяли родители, пожнут дети.
ПЛАНЕТА МЕХНОС
В помещениях конторы, где Натали играла ребенком и где родители разрабатывали свои хитроумные планы, стояла мертвая тишина; здесь уже не было ни людей, ни оборудования, ни мебели. Скоро сюда въедет новый арендатор. Он вдохнет жизнь в кабинеты, конференц-залы и вестибюли. Но это будет уже другой дом, чужой Натали.
У входа дежурила бывшая сотрудница «Восс Лайнз», которая временно устроилась работать в охранную фирму. Она узнала Натали, крепко обняла ее и без разговоров пропустила в здание, понимая, как много значат для девушки воспоминания, связанные с этим домом.
И она действительно пришла лишь за воспоминаниями! Натали не могла удержаться от слез, войдя в бывший кабинет своих родителей. Теперь он был пуст, только концы кабелей торчали из пола да в горшке засыхал когда-то красивый цветок.
Как всякий офицер, Натали теоретически была готова к любой неожиданной ситуации, начиная от сгоревшего тостера и кончая аварией ядерного реактора, но выдержать битву с собственным горем оказалось для нее не так-то легко.
Девушка села на пол там, где раньше стоял ее ящик с игрушками, и слезы сами потекли у нее из глаз. Натали вытирала их рукавом.
Страшно видеть гибель своих родителей, но оказалось, что гораздо страшнее чувство, которое она испытывала сейчас. Чувство, что она покинута ими. Как это глупо! Особенно в свете того факта, что они
