— Прекрасно, — ответил сенатор. — В таком случае до завтра.
Рабочий самец проводил Дома-Са до двери, и хадатанин оказался в коридоре. Здесь было полно народу, и он отдался на волю течения. Добиться ничего не удалось. Или все-таки удалось? Какой интерес могут представлять для рамантиан хадатанские планеты? Разве им не достаточно своих?
Любопытный вопрос. Нужно попытаться найти на него ответ.
Личный обеденный зал, в котором Маркотт Нанкул любил устраивать небольшие обеды в тесном кругу, был отделан вортиллианским орехом. Дерево блестело оттого, что его бесконечно натирали маслом, и по цвету гармонировало с длинным, накрытым для официальной церемонии столом, — впрочем, большая часть сервировки терялась на фоне белоснежных скатертей.
Президент сердечно улыбнулся, приглашая своих гостей, и. показал отведенные для них места:
— Серджи, садитесь здесь, а это кресло для вас, Майло. Хотя в молодости президент отличался атлетическим сложением, за последние годы он немного прибавил в весе. Лишние килограммы равномерно распределились по всему телу. Возможно, именно поэтому его лицо казалось немного смазанным.
Целый час ушел на знакомство. Президент ел с удовольствием, Майло выбирала маленькие кусочки, Чен-Чу вертел в руках бокал. Только когда тарелки были убраны и появился десерт, Чен-Чу заговорил о деле:
— Вам известно, какая сложилась ситуация на Земле. Нанкул вытер салфеткой губы и позволил себе немного нахмуриться.
— Да, очень неприятная ситуация, она сеет распри и вызывает рознь.
Чен-Чу часто называли загадочным человеком, но, глядя на президента Нанкула, он подумал, что тот ведет себя еще более сдержанно. До него президентский пост занимали представители других миров — в большинстве своем не люди. Может быть, Нанкул проявит заинтересованность в судьбе Земли, потому что он оттуда родом? Или, наоборот, не захочет помогать землянам, чтобы его не обвинили в предвзятости?.. Большинство президентов на его месте вели бы себя точно так же.
Майло медленно пила кофе — слабый и едва теплый.
— В хартии четко сказано: «Каждый народ свободен выбирать планетарное правительство по принципу один человек — один голос».
Нанкулу совсем не понравилось, что ему напомнили о законах, и почувствовал, как к лицу приливает кровь. Однако смуглая кожа скрыла его реакцию, а голос прозвучал совершенно спокойно.
— Я вас понял. Впрочем, кое-кто скажет вам, что губернатор Пардо как раз и избрана всеобщим голосованием.
— Верно, — согласилась Майло. — Если забыть о том факте, что она заменила назначенное законным путем правительство на военную диктатуру, лишила граждан Земли права слова, распустила законодательное собрание и отменила закон о судебном рассмотрении правомерности ареста.
— Чтобы покончить с преступностью и восстановить порядок, — ответил Нанкул. — Так мне сообщили.
— Кто сообщил? — вмешался Чен-Чу. — Губернатор Пардо?
Президент поднял руку:
— Остановитесь... Не нужно убивать вестника, принесшего дурную новость. Пардо и ее сторонники в подробностях доложили нам о том, что происходит на Земле. Других сообщений мы не получали — до вашего прибытия. К сожалению, сенатор Бейтс кормился из рук Пардо. После его смерти некому было подтвердить ее сведения. Вы должны рассказать свою историю и привлечь сторонников.
Майло посмотрела на президента холодными карими глазами:
— А как насчет вас, господин президент? Кого будете поддерживать вы?
Нанкул был профессиональным политиком, а это означало, что он терпеть не мог прямых вопросов. Однако про него было известно, что, когда требовалось принять решение, он никогда не прятался в кусты.
— Губернатор Пардо находится вне закона, и ее следует остановить.
Чен-Чу собрался что-то сказать, но Нанкул заговорил раньше:
— Выслушайте меня, Серджи... Так считаю я. Но у Пардо есть друзья, а у них — голоса. Вы занимали пост президента, вы знаете, как это бывает. У нас тут демократия. Вам нужен флот? Вы хотите, чтобы были приняты определенные полицейские меры? Ищите сторонников. Все очень просто.
— А вы нас поддержите? — спросила Майло. Президент кивнул:
— Продемонстрируйте голоса или доводы, которые вас ими обеспечат, и тогда я буду на вашей стороне.
Вскоре обед подошел к концу. Нанкул проводил гостей до двери, подержал руку Майло в своей немножко дольше, чем полагалось по протоколу, а потом взглянул на ее дядю:
— Серджи, я хочу предупредить...
— Слушаю вас.
— Два часа назад Пардо села на корабль. Губернатор намерена стать президентом. У нее здесь полно друзей, и она отлично разбирается в правилах политической игры. Следите за своими тылами.
18
У мертвецов не бывает побед.
Пустыня простиралась во все стороны. Сейчас на месте Эфиопии располагался один из многих Административных регионов, или АР, подчиняющихся единому Земному правительству. Нельзя сказать, что это волновало местных жителей или они обращали внимание на такие абстрактные вещи. Они жили как всегда, подчиняясь воле Божьей и законам природы.
Все застыло в неподвижности, если не считать далеких туч пыли, поднятых в воздух хамсином, да кружившего в небе белоспинного стервятника. Голодного стервятника, который надеялся подкрепиться каким-нибудь ослабевшим или — мертвым существом.
Высохшее русло реки, в котором еще в октябре бурлила вода после обильных ливней, уходило с севера на юг. Больше на двадцать миль вокруг спрятаться было негде.
Конечно, такое укрытие лучше, чем ничего, но совершенным его не назовешь. Тиспин и ее люди уничтожили большинство, если не все шпионские гнезда Харко, и прошло уже больше недели с тех пор, как один из его самолетов-разведчиков пытался пролететь над Джибути. Впрочем, существовали другие способы, например, маленькие беспилотные зонды. За последние девять часов уничтожили более дюжины таких зондов, однако одного незамеченного устройства достаточно, чтобы неприятель получил возможность засечь их позиции и организовать эффективную атаку.
Були опустил бинокль, сбежал вниз по береговому склону и присоединился к своей армии. Солдаты были развернуты в длинную шеренгу. Она начиналась на изгибе русла и шла на юго-запад, пока река не сворачивала на юг.
Тяжелые заградительные войска (ЗВ), состоящие из пятидесяти потрепанных в боях киборгов (еще двенадцать оставались в тылу), представляли собой все бронетанковые войска генерала Каттаби. Не слишком много против ста пятидесяти бронированных машин, с которыми им предстояло вступить в бой. Впрочем, если они намеревались удержать форт Мосби, выбора не существовало.
На щеку Були опустилась муха. Полковник согнал ее, услышал, как зашуршали сапоги по гравию, и обернулся. Капитан Хокинс выглядела усталой. Защитные очки оставили на загорелом лице темные круги, губы потрескались. В последнее время силы Харко проявляли постоянную активность, проверяя готовность противника к обороне с севера, юга и запада. Капитану приходилось неделями оставаться на поле боя.
— Вы что-нибудь видели, сэр? К примеру, грузовики, груженные холодным пивом?
Все, кто слышал ее слова, рассмеялись — в том числе и полковник Були.
— Сожалею, капитан, но если противник атакует нас, используя грузовики с пивом, то первая машина моя. Как вам известно, чин следует уважать.
Все снова рассмеялись. Станция «Свободный Джибути» передавала последние музыкальные хиты, гравий хрустел под гусеницами Десантника II. Файкс остановился и отдал честь. Були ответил на приветствие.
Небо было жарким, а воздух — сухим. Им оставалось только ждать.
