Погоня за призраком

устройствами для того, чтобы передавать изображения на голограммы. Те же изображения транслировались и на всю планету.

Ландо, отдавший предпочтение не видеоизображениям, а схеме, наблюдал за тем, как из стилизованных стартовых ворот выскочили четыре нарисованных бакка. Сначала они бок о бок поскакали по прямой к тому месту, где сужался туннель.

Затем, когда места перестало хватать на всех, мультипликационные животные начали кусать друг друга, пытаясь пробиться вперед. Сразу же стало ясно, что лучше всех это получается у номеров первого и четвертого, но, как только их превосходство сделал ось очевидным, туннель раздулся, как воздушный шарик, а затем сузился до размеров крохотного коридорчика.

Толпа взрывалась ревом, глядя, как терзают друг друга электронные бакки, влекомые одурманивающим запахом, как отгрызают куски неоновой плоти в борьбе за право первым пролезть в отверстие.

Опустив взгляд, Ландо заметил, что Мелисса невозмутима. Подобно ему, она наблюдала за компьютерной картинкой, и нарисованные персонажи для нее не соотносились с реальностью.

Когда номер три протерся вперед, половина толпы одобрительно засвистела, а другая — издала разочарованный стон. Номера первый, второй и четвертый наступали третьему на хвост.

— Вот они! — закричал Ки.

Ландо огляделся и увидел, что киборг прав. На них надвигалась толпа, дорогу которой прокладывали две робокамеры. Он схватил Мелиссу за плечо как раз вовремя, чтобы их не смело потоком.

— Смотри! — сказала Мелисса, указывая на пол.

В прозрачный лабиринт вбегали четыре маленьких животных. За ними следовала миниатюрная робокамера.

На каждом бакке была упряжка с прикрепленным к ней номером. У них были маленькие острые мордочки без наружных ушей и по три глаза, один — в центре головы и два других — по сторонам, обеспечивая боковое зрение.

Ландо заметил, что их передние лапы, заканчивающиеся цепкими когтями, короче, чем остальные, и не используются при передвижении. Может, через несколько миллионов лет эволюции эти лапы превратятся в руки, а когти — в пальцы? Кто знает.

От глубокого укуса номер три оставлял за собой обильный след крови. Мелисса вцепилась зубами в кулачок и потянулась за рукой Ландо.

Теперь Ландо мог различить индивидуальные особенности каждого животного.

Номер первый сновал туда-сюда, исследуя все возможные пути и исключая их один за другим.

Номер второй вел себя по-другому, более осторожно, нюхал по сторонам, но никуда не решался сунуться.

Третий попеременно то зализывал раны, то исследовал окрестности, а четвертый сидел и, видимо, вникал в ситуацию. Может, он думал? Или просто был озадачен и не знал, что делать?

Ответ на эти вопросы был получен через несколько секунд, когда номер четыре сорвался с места, сделал два поворота направо и выскочил из лабиринта.

А еще через несколько секунд номера один, два и три подтвердили то, что начал подозревать Ландо: бакки сообразительнее, чем кажутся на первый взгляд. Они понеслись вслед за лидером, а за ними неотступно следовала все та же робокамера.

Вся толпа хлынула вместе с животными к тому отрезку, который надо было проплыть под водой, и увлекла за собой Ки. Таким образом, Ландо и Мелисса остались на поверхности Лабиринта в полном одиночестве.

— Ну, — спросил Ландо, — и что ты думаешь?

— Я думаю, все это гадко, — тут же ответила Мелисса. — Мне так жаль номера три. Он поправится?

— Несомненно, — заверил ее Ландо. — Ну а пока мы ждем, как насчет мороженого?

— Ой, конечно, — воскликнула Мелисса, подпрыгивая от нетерпения. Через секунду она уже тащила его за руку к ближайшему прилавку с едой.

Оглянувшись через плечо, Ландо увидел нависшего над сгустившейся толпой Ки и решил, что киборгу не составит труда их разыскать. Существование внутри металлической сферы имеет не только свои трудности, но и свои преимущества.

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем бакки, пройдя все препятствия, наконец пересекли финишную черту. Номер второй пришел первым, за ним — четвертый, третьим был третий, и последним — четвертый. Победители ревели от восторга, а проигравшие с отвращением пошвыряли билеты на пол и кинулись за утешением к лотошникам.

Откуда ни возьмись появился Ки и с криками: «Ура1 Я выиграл!» — устремился к ближайшему окошечку за выплатой вознаграждения. Засеменившие ему вслед Мелисса и Ландо обменялись удивленными улыбками.

Когда все началось, они находились в пятидесяти футах от окошечка. Раздался крик: «Хватайте этого киборга!», и с десяток человек из толпы, растревоженной, как пчелиный улей, бросилась выполнять приказ.

Подняв взгляд, Ландо успел заметить, как какой-то человек накинул на Ки свой плащ, пытаясь обвязать его узлом На помощь ему бросились двое мужчин и женщина, а Мелисса тем временем кинулась прямо на них, крича: «Пустите его! Он вам ничего не сделал! Пустите его1 »

Ландо, кинувшись вслед, разразился проклятиями. Он проклинал Ки, проклинал себя и проклинал свою чертову невезучесть. Когда он подоспел, Ки уже почти попал в плен, но, сделав бросок всем телом и получив в подкрепление пару укусов от Мелиссы, Ландо изменил ситуацию.

Вырвавшись из плаща, Ки подбросил себя вверх и, завопив: «За мной!», кинулся к ближайшему выходу.

Стряхнув с себя чьи-то тянущиеся схватить руки, Ландо сгреб Мелиссу в охапку и последовал за улепетывающим киборгом. Но далеко уйти не удалось. Парализатор угодил ему прямо между лопаток.

Ландо упал, как подкошенный. У него осталась способность только видеть и слышать. Все мышцы свело спазмом. Люди вопили, робокамеры кружили над ним, как мухи над покойником, и чьи-то грубые руки подняли его с пола. Поскольку Ландо лежал лицом вниз, то кроме пола он ничего и не видел.

Ландо услышал, как какой-то мужчина сказал: «Да, этот киборг разыскивается гильдией игроков за неуплату долгов, а парень пытался помочь ему сбежать. Девчонка говорит, что ее отец — капитан чего-то там. Оприходуйте их, и пускай судья разбирается».

Ландо издал беззвучный стон. Неужели бывает и хуже?

Но если бы Ландо увидел зеленые глаза и огненно-рыжие волосы охотницы за головами, то знал бы ответ. Могло быть и хуже. Гораздо хуже.

Глава одиннадцатая

Эту тюрьму, как, наверное, и любую другую, трудно было назвать приятным местом. Хотя само здание выглядело довольно современным, наполняли его такие же отбросы общества, что и везде.

За последние двенадцать часов Ландо пришлось поучаствовать в четырех драках. В двух из них он защищал Ки от других заключенных, одна затеялась из-за его сапог, а еще в одной он отвоевывал свою порцию той бурды, которую охранники называли «ужином».

Из всех четырех Ландо вышел победителем, но, поскольку состав обитателей камеры постоянно менялся, ему предстояло вскоре снова доказывать свое превосходство.

Камера была приблизительно семьдесят пять футов в длину и пятнадцать в ширину. В тот момент на этом относительно небольшом пространстве обитали сто двадцать три заключенных, набившихся, как сельди в бочку.

Некоторые разместились на металлических скамьях вдоль двух из четырех стен, другие без чувств лежали на полу, а остальные стояли и разговаривали. Беседы их затрагивали преимущественно две темы: секс и деньги, и доминировали две фразы: «За что ты здесь?» и «Когда ты выходишь?».

Большей частью камеру наполнял все тот же сброд: пьяницы, наркоманы, воришки и сутенеры. По слухам, для более солидных преступников, например маньяков-убийц, существовало другое приятное местечко.