капитан Рагайн и преданный ему дворецкий, против которых никаких противопоказаний не обнаружилось. Нет, теоретически они — вместе или порознь — могли оказаться коварными предателями, но тогда мне конец и думать тут просто не о чем.
Откинувшись на стенку, поскольку у скамеек, поставленных для посетителей, спинки отсутствовали как класс, я допила кофе и, подозвав хозяина, попросила повторить заказ. Для местной кухни вкусовые качества здешних булочек оказались на высоте, а когда и где теперь доведется пообедать, можно было только гадать. Пока выполняли мой заказ, я обдумывала непростой вопрос, каким образом дать знать капитану о происходящем, ведь о возвращении в особняк не стоило даже и мечтать. Да, невидимость давала шанс проникнуть за крепостную стену, но при этом был и шанс, что меня все-таки засекут или даже поймают, да и рисковать пришлось бы дважды — на пути туда, а затем оттуда. Гораздо безопаснее было прикинуть, какие действия предпримет капитан, когда до него дойдет информация о том, что герцогиня Галлего обвиняется в убийстве и на нее фактически объявлена охота. Ну-у… Некоторое время он, наверное, ничего не станет делать, обреченно ожидая развязки, но если новость о моей поимке или смерти будет задерживаться, то он, должно быть, тоже присоединится к охоте, правда, с целью сохранить мне жизнь. И для начала разошлет всех слуг в разные концы города, дабы попытаться меня обнаружить или на худой конец разжиться какой-нибудь информацией. Это, конечно, должно мне помочь, хотя за моими людьми наверняка установят слежку. А может, и нет, ведь никаких полицейских традиций на Кертории не существовало. Так или иначе, эту посылку можно было принять за руководство к действию, а если капитан меня разочарует, тогда уж возвращаться к обдумыванию других вариантов.
Расплатившись с хозяином, я вышла на улицу и неторопливо двинулась в сторону центра, изучая оживленную жизнь Элериона на предмет обнаружения каких-либо проявлений того, что ожидаемые события начали разворачиваться. Не знаю, что я собиралась увидеть, но никаких герольдов, разъезжающих по улицам и возвещающих о начале травли герцогини Галлего, на глаза не попадалось, зато мое внимание привлекло заведение, вызвавшее определенный интерес: магазин женских хитростей, ассортимент которого состоял из минимума употребляющейся на Кертории косметики, но большого разнообразия шпилек, гребней, лент, заколок для волос, париков и шиньонов. Вообше-то подумать о том, что моя стрижка за новые веяния моды тут не сойдет и фактически выдает меня сразу, можно было и без подсказок, но это тем более не повод хорошую мысль игнорировать. Особо привередничать я не стала и минут за десять обзавелась гривой черных волос, после чего провела еще один, уже целенаправленный поиск. Как ни сильна моя нелюбовь к юбкам вообще и кринолинам в частности, но брючный костюм на улицах столицы смотрелся еще более вызывающе, чем короткая стрижка. Оставалось лишь надеяться, что небольшого количества карманных денег, которые я имею обыкновение таскать с собой, хватит на приобретение неброского платья.
Хватило, хотя и впритык. Удалось даже обойтись без ненавистного кринолина — в первой же лавке, торговавшей готовой женской одеждой, оказался вполне приличный выбор повседневных туалетов для, скажем так, местного среднего класса, и после непродолжительных раздумий я облачилась в незаметное, позволяющее сливаться с толпой закрытое бежевое платье. Пока упаковывали мою ставшую, к сожалению, ненужной одежду, от которой к тому же предстояло избавиться как можно скорее, я поймала на себе множество откровенно подозрительных взглядов со стороны обслуживающего персонала и парочки других покупательниц, но с вопросами ко мне так никто и не обратился. Видимо, распознали во мне аристократку, связываться с которыми тут было, по вполне понятным причинам, не принято. Выходя из магазина, я бросила взгляд на свое отражение в зеркале и удовлетворенно себе подмигнула — видок тот еще, но меня, пожалуй, вряд ли узнал бы даже Ранье, не говоря уж о Ректоре и прочих местных господах интриганах. Хотя обольщаться успешностью маскировки все равно не следовало — мое телосложение, при котором самый маленький размер здешних готовых платьев оказался мне слегка великоват, было слишком уж нетипичным для керторианок.
Поэтому, немного не доходя до центра, я все же решила не искушать судьбу, свернула в первый попавшийся проулок и, скрывшись от потенциальных любопытных глаз, включила кулон. В следующие несколько минут я, беззвучно ругаясь на всех известных мне языках, сдавала зачет на тему: трудности, связанные с продвижением невидимки в толпе, но все же, не получив увечий, добралась до открытого пространства перед крепостной стеной, где мне предстояло самое ненавистное — тихо стоять и ждать. Причем неизвестно сколько и вовсе не будучи уверенной, что спрогнозированные мной события таки произойдут…
Ну, первые… хм… ободряющие тенденции наметились часа через полтора, где-то в районе часа дня. Выражалось это в том, что прежде вялый пассажиропоток через ворота внезапно драматически возрос. Фактически в течение минут сорока подъемный мост пребывал в стационарно опущенном состоянии, а из крепости один за другим извергались отряды, к которым отлично подошло бы определение «конный патруль». Или в нашем случае — пантерный? Боюсь, что, обнаружь они меня, разница оказалась бы неощутимой, но пока мне это не грозило — кокон работал надежно, и я не чувствовала желания в ближайшем будущем его отключить. Удивило же, и не очень приятно, меня только одно — если судить по разнообразию ливрей, мимо меня в город пронеслись личные гвардии чуть ли не всех обитателей аристократического центра. И хотя симпатий к инопланетянке, отважившейся покуситься на святая святых, очевидно, не испытывал никто, такое повальное желание более чем прагматичных керторианцев поучаствовать в охоте наталкивало на предположение о назначенной за мою голову награде. И такой, что все сразу же возжаждали ее заполучить…
Затем наступило закономерное затишье, длившееся намного дольше, чем мне бы того хотелось, хотя и не продолжительнее того, что разумно было ожидать. Просто за два часа я совсем извелась, уже явно излишне нервно реагируя на каждую показавшуюся из ворот мужскую фигуру. В таких случаях помогает как-то регламентировать процесс, и я решила, что если за очередные пять исходов я не увижу никого из своих потенциальных соратников, то все же полезу внутрь, и гори оно все огнем.
Обошлось, к счастью, без патетики — моя команда в лице Дарта и еще нескольких слуг показалась на второй раз. Они также вышли на площадь сомкнутой группой, но обращали на себя внимание хотя бы тем, что это был единственный пеший отряд за сегодняшний день. Пока они пересекали открытое пространство, никаких внешних признаков слежки я не обнаружила, тем не менее поверить в ее отсутствие было бы верхом наивности, а посему я лишь потихоньку двинулась следом, разумеется, не отключая кокона.
На улицах города мои люди разошлись в разные стороны, явно в соответствии с ранее полученными четкими инструкциями, а я, естественно, последовала за дворецким, целеустремленно направившимся к скромной таверне, где нашел последнее пристанище блистательный герцог Горн. Через пару кварталов мое удивление начало перерастать в недоумение — на экзамене по наружному наблюдению я получила заслуженный высший балл и считала, что в условиях города способна заметить любую, самую изощренную слежку, а здесь ни малейших намеков. Но ведь такого просто не могло быть!.. Когда объяснение наконец осветило темные закоулки моего сознания, мне осталось лишь угрюмо усмехнуться. Ну да, я вот слежу за Дартом и нисколько не боюсь, что меня обнаружат, а чем они хуже? Сколько невидимок бродит сегодня по улицам Элериона? Трудно было дать даже приблизительный ответ, но я не сомневалась, что в запасниках Академии в достаточном количестве найдутся кольца, кулоны, браслеты и прочие драгоценные украшения, снабженные генераторами невидимости, и сегодня все они обрели временных хозяев.
Это создавало серьезную проблему: как, скажите на милость, привлечь внимание дворецкого и переговорить с ним, не засветившись самой? По словам Глен, у невидимости местного производства был существенный изъян, однако это утешало слабо — я, например, не чувствовала никаких магических всплесков и не была уверена, что сумею обнаружить шпика, даже если он уютно расположится на расстоянии вытянутой руки. Но когда Дарт, двигавшийся прогулочным шагом, миновал таверну и свернул в одну из боковых улиц, явно не собираясь углубляться в город, пришлось признать: фантазия мне отказала, и необходимо действовать, исходя из допущения, что шпики все же держатся поодаль от объекта и за отсутствием особой необходимости никаких хитростей не применяют. Не самый тонкий и надежный из моих планов, но я не стала тратить время на бессмысленные сожаления, а увеличила темп, догнала дворецкого и, поравнявшись с ним, прошептала:
— Не делайте резких движений, Дарт! И сверните в какой-нибудь безлюдный переулок.
Не знаю, стоило ли удивляться, но он, похоже, именно этого и ожидал, поскольку не вздрогнул, не сбился с шага и лишь послушно свернул на втором по счету перекрестке, сочтя место подходящим. Действительно, узкий переулок, ведущий в направлении окраин, был практически пуст, что позволяло идти
