быть намного хуже…
Вновь приняв горизонтальное положение, я вернулась к своим чрезвычайно актуальным размышлениям, и пошли они на удивление живо. Может, стоило устроить себе сотрясение мозга раньше? Причем лет так на двадцать…
Отправной пункт был очевиден — а чем и, вообще говоря, с какой целью последнее время занимается лорд Крат Танварт? Верный рыцарь совершает серию подвигов ради карих глаз прекрасной дамы? Как же, как же… Нет, глаза мои, положим, ему и в самом деле могли очень даже нравиться, но сохранность своих он наверняка ценил выше, как и любой нормальный керторианец. Хорош такой подход или плох — вопрос десятый, а в моем распоряжении имелся один непреложный факт — Крат проявил себя очень рассудительным и прагматичным даже для представителя своей расы. Какие же у него еще могли быть мотивы? Верность старой дружбе, если посмотреть на Ранье, Бренна и Креона, теоретически могла рассматриваться, но после недавно поступившего мне предложения об этом тоже стоило надежно забыть.
Нет, Крат явно рассчитывал получить нечто очень и очень большое лично для себя, и выводов из этого простенького заключения следовало сразу несколько. Ну, для начата, чтобы просто вступить в игру, хотя бы примерно представляя себе ее содержание, Крат должен был обладать информацией несоизмеримо большей, чем демонстрируемый уровень. Само по себе не беда, все мы так поступаем, но у меня почему-то начат назойливо вырисовываться очередной крайне своевременный вопрос: а можно ли вообще верить хоть одному его слову? Далее, ожидаемый куш настолько велик и, по всей видимости, реален, что Крат пошел-таки на открытый конфликт с Ректором, презрев гарантированно безоблачное будущее, которое непременно наступило бы, продолжай он выступать на стороне графа. Чего я в упор не могла понять, так это чем же он собирается себя вознаградить?
Единственный вариант, каким бы диким он ни казался на первый взгляд, — пресловутый трон Кертории. Сюжет незамысловат — мы завалим Ректора, я получу корону, выйду замуж за лорда Танварта, и все о'кей, достойное удовлетворение амбиций. Катастрофически неправдоподобным тут выглядело только одно — проведя со мной довольно много времени, Крат должен был со всей очевидностью уяснить, что даже на секунду присесть на трон я не соглашусь ни за какие коврижки. И задним числом замечу: надо было мне в тот момент остановиться на этом соображении и довести его до логического конца, но я увлеклась другим, тоже интересным и вполне животрепещущим… А именно: раз уж Крат ведет такую сложную собственную партию, то в свете приближения развязки ему просто необходимо переходить от достаточно пассивной роли моего телохранителя к каким-то решительным шагам, и этот его внезапный отъезд однозначно подтверждал, что и он тоже так считает. Причем времени у него было крайне мало, возможности казались жутко ограниченными, и мне стало до ужаса любопытно, что же он ухитрится предпринять.
Отчасти ответ я получила, даже не закончив смаковать вопрос, ибо со стороны двери донесся негромкий и весьма неожиданный, учитывая время суток, стук, вслед за которым в комнату, пригнув голову, вошел барон, держа в руках нечто, очень похожее на запечатанное письмо. Похоже, он удивился, застав меня бодрствующей, и это было взаимно, поскольку, судя по виду, проснулся он тоже отнюдь не только что…
— Э-э… Я думал, что придется вас будить. — Он сделал некий неопределенный жест в сторону двери, видимо, призванный объяснить, чем вызвано его не соответствующее этикету вторжение в мои покои, — Но тут вам прибыла записка от лорда Крата, и я счел необходимым передать ее немедленно.
— Спасибо, — кивнула я, и барон вручил мне конверт, действительно оказавшийся запечатанным.
Снаружи имелось лаконичное указание: «Герцогине Галлего. Срочно». Интересоваться, как письмо попало к адресату, я сочла бессмысленным, все же на Кертории существовало множество разных полезных магических штучек, позволяющих перебрасывать небольшие предметы на довольно приличные расстояния. А вот содержание… Я подавила импульс просто надорвать конверт и принялась аккуратно отколупывать печать, заметив по ходу, что барон занял некую странную позицию между мной и дверью, которую я поняла как невысказанный вопрос: «Вы желаете насладиться эпистолой в одиночестве или по прочтении обсудить?» Поскольку второй вариант представлялся более вероятным, если не сказать неизбежным, то я великодушно махнула рукой в направлении табуретки:
— Да вы присаживайтесь, барон.
Он принял приглашение без комментариев, а я пробежала взглядом вложенный в конверт листок, что заняло от силы секунд десять. На подробное изучение ушла, наверное, целая минута — прямо скажем, лорд Танварт был верным апологетом тезиса «краткость — сестра таланта», если на Кертории таковой в каком- нибудь виде существовал. Невзирая на это, приводить текст дословно смысла нет — помимо приветствия, прощания и обязательных в такой ситуации надежд на улучшение моего самочувствия, содержательная часть послания сводилась к фразе: «Жду вас в шесть вечера в замке барона Астини, приходите одна». Больше никаких пожеланий, намеков или, упаси Бог, пояснений. Очень миленько, надо сказать… Но с другой стороны, сия записка великолепно согласовывалась с моими выводами о неизбежной смене лордом Кратом тактики, которая отныне будет носить наступательный характер, и вот он в самом деле перешел к активным действиям. Только совершенно непонятно, чего теперь от него ожидать. Ловушку? Для меня?.. Так незачем вроде. Однако это «приходите одна» ассоциировалось именно с таким поворотом сюжета. Забавно, а если я не в состоянии передвигаться самостоятельно?.. Я невесело усмехнулась и подумала вот о чем: с самого момента нашего знакомства с Кратом я упорно пыталась доказать, что способна перешагнуть через любое «не в состоянии». Неужели поверил?
— Создается такое впечатление, будто чего-то подобного вы от лорда Танварта и ждали, — прервал мои мысли голос барона, и я почти машинально отозвалась:
— Не то чтобы ждала, но не исключала.
Начало звучало явно интригующе, но тем не менее задавать прямые вопросы он не стал, дожидаясь, надо полагать, пока я соберусь с мыслями и сама скажу то, что сочту нужным. И я именно так и собиралась поступить, да только с определением границ этого нужного возникли трудности, потому как появилось у меня желание рассказать ему всю историю чуть ли не с самого начата. Но… это было слишком долго, слишком сложно и, несмотря на расположение, которое я испытывала к барону Астини, слишком неосмотрительно. Так что я ограничилась шуткой, прозвучавшей, правда, не особо весело:
— Лорд Крат изъявил желание назначить мне свидание. И поскольку романтика в его представлении, видимо, связана с лунами, древними руинами и тому подобным декором, то выбрал он для этого ваш замок.
— Да руины-то, поди, еще дымятся, — хмыкнул барон. — И во сколько, если не секрет?
— В шесть вечера.
Он покачал головой с искренним неудовольствием, и я уточнила:
— Вас именно время не устраивает?
— Нет, меня не устраивает ситуация в целом, — предельно честно ответил он. — Но и время в том числе. Мы находимся довольно далеко от замка, и если не гнать, то ехать туда часов шесть. А я вовсе не уверен, что вы в состоянии проделать такое путешествие…
— А он уверен. — Я помахала листочком и, помявшись, добавила: — И думается мне, не зря.
— Герцогиня, вы меня изумляете! — встрепенулся барон и продолжил необычно серьезным для себя тоном: — Вы несомненно знаете о ситуации больше моего, но, на мой взгляд, все это… скверно выглядит, опасно. Может, стоит проигнорировать приглашение лорда?
— Просто не поехать? Вот так просто взять и не поехать… Любопытная мысль, я ее как-то не рассматривала, — задумчиво пробормотала я, на что получила жест, призванный означать «ну так рассмотрите».
Я послушалась, но и это много времени не заняло. Я на секунду представила себе, что не поеду в замок, и… И что тогда? Жуткие мучения от неудовлетворенного любопытства и полная невозможность повлиять на ход событий?
— Я не могу обмануть ожидания лорда Крата.
По всей видимости, барон ожидал услышать иной ответ, поскольку этот его точно не порадовал. Однако спорить и переубеждать он даже не попытался.
