советская планировка, площадь, по центру памятник Ильичу и обелиск павшим воинам. Слева горком, перед ним гордо красуются обе служебные «Волги», справа – дворец культуры «Трудовые резервы». Напротив – центральный «Гастроном». На пятачке у его торца по вечерам, говорят, собирается тусовка сомнительных личностей. Смычка мелких спекулянтов и жуликов.
Вообще, городку не повезло по местным понятиям. Нет крупного монопредприятия, которому по карману и новый ДК отгрохать, и праздники проводить на радость пролетариата. Поэтому все культмассовики-затейники ходят за шефской помощью по кругу, кто что даст. Даже в наше НИИ было сунулись за кирпичом, но обломались. Стройматериалы я сейчас накапливаю в стратегический резерв, готовлюсь к рывку – строительству собственной столовой хозспособом.
Так что определение «дворец» для местной киношки подходит слабо. Скорее это здоровенный сарай, покрытый ядовито-желтой штукатуркой, и фальшивыми белыми колоннами и арками высоких узких окон. Внутри даже места для кассы не нашлось, билеты продают в забавном боковом пристрое. Немалая очередь толпится прямо под открытым небом, такой хвост быстрее чем за полчаса не пройдет. И хорошо, если на ближайший сеанс найдутся билеты.
На втором году социализма я научился более-менее бороться с пустым ожиданием. Нет ничего проще, чем сходить до ларька «Союзпечати» и купить газету, например «Известия». От «Правды» стойкая идиосинкразия, на «Советский спорт» не тянет, а «Труд» вызывает приступ дремоты. Заодно рядом, почти без очереди, ухватил пару стаканчиков жестоко замороженного десятикопеечного мороженного.
Уже пристроившись обратно рядом с Катей, прочитал на первом развороте «Итоги августовского Пленума ЦК КПСС…» Черт, опять! Резко, разрывая листы, перевернул на последнюю страницу. Бесполезно. Купленный рупор Верховного Совета СССР годен только в макулатуру. Хуже того, подобное наверняка наблюдается по всем печатным изданиям. Разве что «Спорт» может игнорировать такие важные этапы жизни страны, и оставить под тематические материалы хотя бы половину.
Расстроенно мазнул глазами по длинному «слепому» тексту до шапки:
Дальше я читал уже очень внимательно, с трудом продираясь через нагромождения советского канцелярита. Но до текстов выступлений вождей дойти не успел, заскучавшая супруга проявила недюжинную настойчивость, и буквально вырвала из моих рук образчик советского полиграфического искусства. Думал прямо у кассы топтать начнет, но Катя показала себя очень культурной девушкой. Не поленилась дойти угла, и под тихие смешки очереди торжественно запихала «Известия» в зеленый ящик урны.
Впрочем, и без подробностей все было более-менее понятно.
Во-первых, в СССР вводят двухуровневую банковскую систему. С 1 января 1967 года вместо единого Госбанка будет создан один главный Центробанк, и к нему более десятка отраслевых банков поменьше. Типа Стройбанка, Автобанка, Легмашбанка, Желдорбанка, Агробанка… Судя по всему, так сделано для всех основных министерств, к примеру, не забыли про Электронбанк для МЭПа. При этом «Банк трудовых сбережений и кредитования населения СССР» и «Внешэкономбанк» оставили как есть.
Все это не просто так. Для правильного хозрасчета с 1 июля 1967 года прямое финансирование сохранится только в пределах отраслевых финансовых учреждений, а вот Центробанк будет выделять средства своим нижнеуровневым подразделениям только в виде процентных банковских кредитов с минимальной ставкой в 2,5 %[164], причем под залог товарно- материальных ценностей или продукции. Ну и, естественно, замыкать на себе все межбанковские расчеты.
Честно говоря, не совсем понял, зачем все это затеяно, и по каким признакам прямое финансирование можно отличить от кривого. О работе бухгалтерии мне сильно задумываться не приходилось, только подписывал пачками документы. Понятно, что так делать небезопасно для здоровья, но… Осторожные расспросы показали, что среди советских директоров это совершенно обычная практика. Причем даже законодательство это учитывает, и уголовная ответственность главбуха далеко не игрушечная. Пробовал читать учебники экономики – вроде почти все, как в будущем. И слова похожие, а результат параллельный или вообще ортогональный.
Впрочем, явно видно какое-то движение в сторону конкуренции и капитализма хотя бы на уровне министерств, что не может не радовать.
Во-вторых, готовится корректировка масштаба цен, тарифов, и стоимости фондов. Заявленная цель – приведение этого беспокойного хозяйства к новому сбалансированному уровню. Но не так, как при Гайдаре в моем 1992-м, а простой пересчет соотношений при сохранении прежней общей суммы. Обещают, что продукты питания незначительно подорожают, хозтовары и одежда — наоборот, подешевеют. Прикрываются интересами работников сельского хозяйства, которым советская власть ранее, мягко говоря, недоплачивала. Впрочем, последнее я уже вывел сам, напрямую ничего подобного не писали.
При этом про социальную справедливость тут никто забывать даже и не подумал. Наоборот, для защиты особо малообеспеченных минимальный размер заработной платы рабочих и служащих всех отраслей народного хозяйства с 1 января 1967 года поднимался до 60 рублей в месяц[165]. И по мере осуществления реформы обещали повысить до 80-ти.
Однако сколько я ни пытался высмотреть в длинном перечне пунктов признаки рыночного формирования цены – не нашел даже намека. Вроде и реформа, но явно декоративная, дефицита от нее меньше никак не станет. Так что вообще непонятно, зачем я старался, писал «записки» Шелепину и всей его озабоченной коммунизмом компании.
В-третьих, очень много писалось о хозрасчете. Как он будет достигаться, куда и какие фонды можно тратить, проценты и прочее. При беглом прочтении понять ничего не смог совершенно, и есть подозрение, что не поможет даже изучение с карандашом в руках. Местную перевернутую экономику надо начинать постигать со школьных учебников и базовых понятий. Может быть, я зря манкировал это дело, надеясь на скорое внедрение рыночных отношений. С другой стороны, и черт бы с ним. На свою бы работу времени хватило.
В конце списка таилось самое интересное. Утверждался новый порядок работы частных предприятий. Как я понял, из законодательной базы и прочих конституций кооперативы и артели выкорчевать тут еще не успели. Так что все подавалось под соусом упрощения регистрации и введения единой системы патентов. Стоимость последних оказалась весьма немалой, особенно на торговлю и общепит – 400 рублей в квартал. Видимо прикидывали содрать с людей не менее половины дохода, так что не уверен, что найдется много желающих на подобные авантюры[166].
При этом количество «наброшенных» на частника ограничений поражало воображение. К примеру, не допускалось никаких наемных работников. Если не индивидуал – то пожалте в кооператив или артель, все по-честному, с председателем и пайщиками. Причем сколько людей занято – столько и патентов нужно приобрести. Система должна действовать даже для колхозов, но лишь со следующей пятилетки, или 1971 года. Закупать что-то на госпредприятиях и перепродавать попросту запрещено. Только в госторговле и «без признаков спекуляции». В смысле, купить материю в магазине, сшить штаны и продать – можно. А вот приобрести штаны, пришить «лейбак» и «толкнуть» вдвое дороже – вполне может закончиться сроком. Не совсем понятно, как тут собираются определять грань в глубине промышленной переработки, но думаю, при самом гуманном суде в мире особо не забалуешь.
Из положительного – в текущей пятилетке колхозы получили право самостоятельно реализовывать произведенную сверх плана продукцию. Однако обычные предприятия, как и совхозы, такой привилегии остались лишены начисто. И еще для обслуживания этого сектора экономики расщедрились на специальный «Кооперативный банк». Более того, все расчеты между субъектами, в смысле, кооперативами и ЧП, можно будет вести исключительно в безналичном виде через этот банк, либо его номерными чеками. Сомнительное
