Они остановили его лимузин на проспекте Руставели, окружили толпой и начали раскачивать. Сначала он улыбался, потом его лицо погрустнело, и наконец ему стало страшно. Они же скандировали: «Каха, Каха, отдай нам наши заводы, отдай нам наши дома! Проклятый приватизатор!»
Проклятый партайгеноссе Ульрих!
А эти гномы америкосы — все консумируют. Когда же блин подавятся?
Имманентные, стойкие, вечные.
Такой же «Ролекс» был у лейтенанта Хильми под Асуаном. У всех русских в 70-х были «Сейко», на худой конец «Ситизен», а у него блин «Ролекс». Как можно после этого любить старую коптскую буржуазию? Однако теперь у наших — и «Вашерон Константин», и «Улисс Нарден» и даже «Корум». Дожили!
Почему у рожавших женщин белки окисляются? Что значит этот механизм? Ведь все равно живут дольше мужчин.
Ей сорок, симпатичная, но я вижу на ее челе много проблем, и мне не хочется с этим связываться. Щелкает фотоаппаратиком, улыбается, но я вижу ее проблемы и удаляюсь в толпе. Не хочется связываться. Удаляюсь в толпе. Buy-buy, baba!
Но почему белки окисляются?
Сволочи! Перегрели в микроволновке пиццу. Теперь вот обжегся. Слизистую спалил, неприятно во рту. Теперь придется долго, очень долго полоскать рот. Лучше всего подойдет отвар хвоща и коры дуба.
От фигуративного в творчестве никуда не деться. Никогда не затронут эмоциально шары и кубики. Так устроен человек, он мыслит образами, и никуда от этого не деться.
Но высший предел подлости — это инсталляции. Они блин подорвали веру в искусство своими кусками войлока и кала.
Испещрю «блинами» весь текст. Тогда слабо не покажется. Звучать будет — современно.
Глава 7
— Какие вы подлые! — сказал таджик. — У вас убивают товарищей, а вы даже на похороны не приходите. Вы просто отморозки!
А что я мог ему сказать? Эмиграция в основной своей массе состоит из отморозков. Причем не только русская. Самый подлый тип, которого я встретил в Вене в 89-м, был перс. Этот Амир напрочь забыл основные заповеди Востока, а в злых глазках его горело одно желание: встать вровень с гяурами. При этом он очень любил вставлять слово «демократия».
— Мой юный друг! — сказал Эдди, — вы слишком долго были за железным занавесом, вы не представляете сексуальных повадок народов мира. Возьмите испанцев, они не только старуху, они и дохлую корову трахнут. В них есть природная всеядность, их юмор построен на плоти и скабрезности.
«А итальянцы — изображают великих любовников, хоть у самих стоит неважно. Они пытаются все это компенсировать горячим дыханием и языком. Их бабы страшно недовольны — когда же бросят они лизать и будут трахать? А те же итальянки — неряхи, одеты по моде и ходят в норке даже летом, но снизу никогда не моются».
— А как же фламандцы и голландцы?
— Девчонки их не любят за жестокость. Они все тискают, щипают, мнут, пытаются добиться невозможного за сотню баксов.
— А русские?
— До революции в Европе их считали самыми разнузданными развратниками. О нынешних мнения расходятся. Часть девочек считает их хамами, часть — романтиками. Не исключено, что это — романтические хамы.
— Кого предпочитаете?
— Японцев: они неприхотливы в любви, кончают быстро и платят лучше всех.
— А немцы?
— Особый случай. Они садятся на кровать и начинают долго говорить. Их монолог невыносим, и мы, девчонки, думаем: «Уж лучше бы ты нас жестоко трахнул, унизил, но не пилил мозги!»
— А русские?
— Это романтические хамы!
— Ну почему вы не наладите производство кока-колы, ну почему вы не наладите свой скотский быт? Мы жизнь кладем за эту идею, а вы нас подводите! — В глазах молодого коммуниста из Ирака зажглись бешеные огоньки. — Ну так же жить нельзя!
А кто сказал, что нельзя? Мы все имеем в СССР право — на миску каши и место у параши.
В тот зимний вечер они оформили халтуру на подставное лицо — какого-то внештатного прыща — и получили сумму колоссальную — три тысячи рублей. Ее полагалось обмыть. Но так, чтобы никто не вякнул, что несолидно обмыли. Короче, облевали все кусты у кафе «Ласточка».
Перископ, как полагается у танка Т-72, идущего по дну реки, вращался и блестел. Такой вот танк, переплывая Иордан или Ефрат, мог выводить сей перископ наружу и видеть в прицеле, поделенном пунктирами, другие берега. Месопотамские всклокоченные дали, ливийский мрачный берег и ожерелье Нила.
Там был еще прибор ночного видения, с которым офицеры ночью ходили на кладбище под Красноводском и наблюдали, как гарнизонные залетчики тягают на согдианских надгробиях нечесаных блядей и местных вольноотпущенниц. А вы блин говорите оборонка! Не зря блин Сталин создал первые КБ, снабдив их инженерами, чертежницами и лопоухой солдатской охраной.
Вошел майор Чернов. Его глаза светились неземной обидой, в гражданском пиджачке он выглядел нелепо. Он подошел, сказал: «Что, пили?» — «Да, пили». — «А про меня забыли? Эх вы!» — и, скособочившись, пошел на выход.
Эта обида еще отольется товарищам!
