Генри Пруэт! Понимать надо! Он всю жизнь сморкается на такие условности. Верно я говорю, Генри?
Я киваю, а офицер Рудольф пожимает плечами.
— И как же теперь быть? Я обязан его задержать.
— А ты тоже сморкнись на это. Генри, конечно же, не разбежится оформлять лицензию. Я послезавтра пойду продлевать лицензию на автомат для Лолиты, заодно и ему оформлю. Договорились?
Офицер кивает и, вздохнув с облегчением, машет рукой. Ему, видимо, страсть как не хочется заниматься всякими формальностями. А раз господин Мирбах ручается за господина Пруэта, то это решает все вопросы.
— Ты где планируешь остановиться? — спрашивает меня Мирбах. — Впрочем, что я спрашиваю? Сейчас поедем ко мне, и без всяких разговоров.
— Но я же не один, — пытаюсь возразить я.
— Проблемы! Ты же меня знаешь. У меня места на всех хватит.
В дверях появляется молодая женщина в красном. Она недовольно кривится и спрашивает:
— Пол, ты скоро?
— Всё, сейчас едем. Это моя леди, Лолита. Взял на три месяца. — Тут он наклоняется к моему уху и доверительно шепчет: — Но, наверное, продлю. Ты понимаешь.
Я, конечно, ничего не понимаю, но киваю с умным видом. А Мирбах спрашивает:
— А твоя на сколько? Впрочем, опять зря спрашиваю. Ты же никогда не связывал себя никакими обязательствами. Где украл такую?
Я крякаю, а Мирбах смеётся. Мы выходим в тамбур, заполненный мотоциклами и людьми в красных комбинезонах.
— Жди меня на выходе, — говорит Мирбах и садится на мотоцикл.
Его Лолита устраивается на заднем сиденье, и тамбур снова начинает дрожать от рёва мотоциклетных моторов. Ворота
