– Это меня меньше всего беспокоит.
– Не знаю, – сказала она, – но мне почему-то не думается, что вы доверчивая душа.
А она проницательна!
– На сегодняшний день я хочу вам довериться.
Брэнди кивнула, но не потому, что поверила ему, а потому, что признала его право увиливать от честного ответа. Она направилась к выходу. Малейшее движение ее тела под алым платьем было исполнено очарования.
– И не меняйте одежду, – сказал Роберто.
Она обернулась, удивленная.
– Но я купила самое шикарное неглиже.
Подозрения – кто-то посчитал бы это здравой осторожностью – снова всколыхнулись у него в мозгу.
– Для меня?
– Да. Ну, то есть для… – Она пожала плечами. – Для того мужчины, которого я найду сегодня вечером. К счастью, им оказались вы. Я привезла с собой пеньюар из кремового шелка с кружевными вставками, вот здесь и…
– Я хочу сам снимать с вас платье, – хрипло прошептал Роберто. Наказы, предназначавшиеся ей, обратились против него самого. Взыгравшее желание жестоко ударило его ниже пояса. Представив, как он отыскивает молнию на этом очаровательном платье, как оно соскальзывает вниз, обнажая то, что скрывается под ним…
Роберто сделал шаг ближе.
Брэнди увидела жажду в его глазах и засмеялась с тихим и теплым звуком.
– Роберто, вам оставаться здесь еще час. Помните это.
Да, он должен был помнить. Он приехал в Чикаго только по одной причине. Никакая женщина, как бы привлекательна она ни была, не могла изменить его план.
– Помните, – сказала она, – в полночь вы, как в той сказке, можете превратиться в тыкву. – И зашагала к двери.
Роберто вспомнил, что он еще не узнал одну важную вещь.
– Как вас зовут? – крикнул он.
Ее манящий силуэт задержался в дверном проеме, когда она оперлась о косяк.
– Брэнди, – улыбнулась она. – Я – Брэнди.
– Брэнди, постойте!
– Да?
– Вы мне запали в душу.
Дядя Чарлз был занят беседой с Гвинн и каким-то мужчиной усталого вида. Брэнди поняла, что этот человек в мятом костюме – Стэн. Гвинн прислонилась к нему, держа его за руку, довольная, что теперь он здесь. Брэнди направилась через всю комнату к ним.
Супруги обернулись, когда Брэнди уже подходила к ним. Гвинн хотела остановиться, но Стэн потянул ее к столу, и она, беспомощно помахав Брэнди, последовала за мужем.
Брэнди уже имела в виду Роберто, поэтому, когда Гвинн оглянулась на нее с жалостью в глазах, она не знала, как к этому относиться. Ее жалеют? Женщину, готовящуюся провести ночь с Роберто Бартолини? Брэиди снисходительно пожала плечами.
– Дядя Чарлз, – сказала она, – я собираюсь уходить. Я хотела остаться на весь вечер, я знаю. Но этот переезд… мне нужно еще так много сделать до понедельника. – Брэнди попыталась изобразить усталость и не показывать гостям и, уж конечно, не дяде Чарлзу свои чувства, которые она только что испытала от того поцелуя. Такого поцелуя у нее не было за всю жизнь.
Когда она вспоминала об этом, о Роберто, ей хотелось положить руку поверх сердца и почувствовать его быстрый бег. В конце концов, ей нужно было знать, что она жива.
К ее удивлению, дядя Чарлз не стал возражать.
– Я тебя провожу до холла.
Брэнди почувствована такое облегчение, что не заметила мрачных теней в его глазах. Она получила из камеры храпения свои вещи. Помогая ей надеть пальто, дядя Чарлз сказал:
– Я только что разговаривал со Станом Дюрапом. Он работает в университетской больнице, как ты знаешь.
– Да. – Застегивая пуговицы, Брэнди подумала: как жаль, что Роберто не мог уйти с ней. Конечно, им не следовало этого делать, но в то же время отправляться на свидание, которое ты назначила сама себе, было как-то странно.
– Стэн сказал, что в больнице ходят слухи, будто твой жених… этот Алан… – Дядя Чарлз успешно завладел вниманием Брэнди. – Говорят, он в Лас-Вегасе спешно женился на какой-то женщине.
Провал! Полный провал, подумала Брэнди. Теперь, когда дядя Чарлз все знает, он также поймет, почему она уходит. Чувство вины, наверное, было написано у нее на лине.
– Я не хотела вам говорить…
