только половину по счетчику. Разве это не мило?
Роберто ни минуты не сомневался, что Тиффани могла так очаровать простого парня, что тот был готов покопаться в собственном кармане и заплатить ей чаевые.
– А… как твоя работа в риелторской фирме?
– Я ушла с работы.
– Мама… – устало вздохнула Брэнди так, словно она слышана это слишком часто.
– А все потому, что тот противный тип порывался спать со мной. – Тиффани поджала сердечком свои дрожащие губы. – Он, похоже, считает, если я любезна с его клиентами, это подразумевает, что я готова залезть к нему в штаны.
– Все понятно, мама. – Брэнди неловко похлопала Тиффани по руке. – Я знаю, такие вещи случаются. Ты посмотри на себя. Как же этому не быть?
– Я ни на что не напрашиваюсь!
– Я этого и не говорила!
– Твой отец говорил.
– О, отец просто тщеславный тупой подонок.
Из этого диалога можно было составить гораздо более полное представление об эволюции семейных отношений, чем из простого изложения. Роберто поднялся и сказал:
– Я бы выпил воды. Может, кто-то хочет еще что-нибудь? – Когда Брэнди тоже встала, он ее остановил. – Предоставь это мне. Тебе, наверное, нужно поделиться новостями с мамой.
После того как Роберто прошел в крохотную кухню, Брэнди собрала все силы, приготовившись к разговору с Тиффани. Она могла почти точно предсказать, что скажет мать, и даже знала, каким будет ее тон.
– Дорогая… я по поводу Алана… – Тиффани, не терявшаяся в любой ситуации, казалось, не знала, как выразить свое сочувствие.
И это каким-то непонятным образом заставило Брэнди почувствовать себя виноватой.
– Извини, мама. Я должна была тебе позвонить, как только это случилось, но…
– Тебе не хотелось об этом говорить. Я понимаю.
Брэнди задумалась. Она действительно не хотела? Когда их бросил ее отец, Тиффани могла говорить об этом до бесконечности. Она обсуждала разрыв с подругами, с матерью, с любым посторонним, лишь бы только ее слушали. Брэнди терпеть этого не могла. Ей не хотелось, чтобы каждый знал об их проблемах и выказывал им свою жалость. Ей не нравилось наблюдать, как потом все друзья расходятся в разные стороны, потому что им не хочется слушать об этом, зная, что в любое время то же может случиться с ними. Но это не оправдывало ее отношения к матери. Если бы Тиффаии сейчас на нее накричала, она чувствовала бы себя лучше.
На кухне внезапно раздался резкий звук разбитого стекла. Это Роберто уронил на пол стакан.
Брэнди вздрогнула.
– Извините! – крикнул Роберто. – Не беспокойтесь, я сам найду веник и подмету.
– Какой чудесный мужчина, – пробормотала Тиффани, когда Роберто скрылся в кладовке, ища веник. – И какой удивительный акцент! Он итальянец?
– Да, – кивнула Брэнди. Она должна была в зародыше истребить их взаимное восхищение, расцветающее пышным цветом. – И еще он ворует драгоценности.
– Как романтично. Ну конечно!
– Нет, мама. Это совсем не романтично. Он – преступник, и у него есть шанс, очень большой шанс, сесть в тюрьму на последующие двадцать лет.
– Роберто совсем не похож ни на одного из тех преступников, кого мне когда-либо доводилось видеть. Он – богатый человек. Посмотри на его костюм. Это Армани. – Они услышали звон посыпавшегося стекла, когда Роберто выбросил в мусорный бачок собранные осколки. – И более того, мужчина прекрасно управляется на кухне, – добавила Тиффани.
Все-таки в Брэнди было что-то такое, отчего она начинала проявлятьсвои самые дурные привычки – эту, казалось, постоянную потребность подначивать свою легкомысленную мать. Поэтому она не удержалась и сказала:
– И еще он – граф.
– Прелестно! – распевно произнесла Тиффани с тем тягучим южным акцентом наподобие растопленного жженого сахара.
– Прелестно потому, что у него есть титул?
– Нет. Потому что он сексуальный, богатый и красивый. Титул – это просто что-то вроде взбитых сливок на шоколадном зинфандельском муссе. Ах, какой бы из него мог получиться муж!
– Муж?! – Брэнди повернулась к матери. – Собственно, к чему ты клонишь?
Тиффани широко распахнула свои голубые глаза.
– Просто я так думаю, дорогая.
– Так же, как его дедушка! – Что происходит с людьми? Nonno и Тиффани даже не знакомы друг с другом. Их разделяли разница в возрасте и многие мили. Однако оба имели совершенно одинаковый ограниченный кругозор! – Я не хочу мужа! Ты знаешь, что я хотела однажды, и видишь, как все закончилось!
