– Я считаю, ты должен был ему наподдать! Почему ты этого не сделал?
Брэнди схватила его за запястье.
– Ты, случайно, не обратила внимания, сколько там было парней в спортивных пиджаках? – сказал Роберто. – Ты не заметила ни одной кобуры, выпирающей под их пиджаками?
– Это я знаю, – сказала Брэнди.
Но почему-то его слова не нашли у нее отклика. Сильный мужчина позволил старому жирному бандиту пихать его. Он шел туда, зная, что Моссимо, вероятно, будет это делать, и без раздумий подчинился.
Создавалось ощущение, что она не знает каких-то фактов.
Да, она их не знала. Роберто ей их не поверял, и нужно было этому радоваться. Потому что в случае, если ее вызовут в суд как свидетеля и начнут задавать вопросы, она сможет честно сказать, что ничего не знает.
Брэнди забилась в угол сиденья.
– А что с тобой случилось потом? Почему ты ничего не сделал, когда он уже убрал оружие от твоего лица?
– Когда я увидел, как ты идешь через комнату меня спасать, – сказал Роберто, – меня едва не хватил сердечный приступ. Ты с ума сошла? – Его обычно спокойный тон становился все жестче. – Ты не знаешь, на что способны эти люди?
– Могу догадаться, – сказала Брэнди. Агрессивность Роберто испугала ее. Встревожила. В некотором роде… заинтриговала. – Тогда зачем вообще ты пошел в «Рыцарей»?
– Если ты когда-нибудь снова увидишь меня в трудном положении, не смей пытаться меня спасать.
– Неужели ты думаешь, я буду стоять рядом, позволяя кому-то тебя застрелить? – Брэнди тоже повысила голос.
Ньюбай взглянул в зеркало заднего вида. Должно быть, он слышал их через стекло.
– Если тебя тоже застрелят, это ни к чему хорошему не приведет.
– По крайней мере мне не придется всю жизнь вспоминать, что я струсила! – сказала Брэнди.
– Черт побери, что ты говоришь, женщина?! – Роберто схватил ее в объятия, будто больше не мог оставаться разлученным с ней. – Ты наводишь на меня адский страх. Разве ты не знаешь, что мир полон мошенников, шулеров и проходимцев?
– Да, – ответила Брэнди. – Один из них передан под мое поручительство!
Роберто поцеловал ее.
Брэнди так долго ждала этого. С тех пор как они расстались в воскресенье вечером. И это время показалось ей вечностью. Каждую минуту вдыхая его запах, слыша его голос и видя его глаза, наблюдавшие за ней, она мечтала снова вкушать его поцелуи. Сейчас она упивалась его теплом, его возбуждением, движением автомобиля, который вез их туда, где ее ожидало полное удовлетворение.
Когда наконец Роберто поднял голову, Брэнди лежала на его коленях, сжимая в пальцах лацканы его смокинга.
– Не останавливайся, – пробормотала она.
– Нужно. – Голос Роберто звучал невразумительно. И такая же неразбериха происходила с ее чувствами. – Мы приехали.
Куда?
– На бал, – сказал Роберто.
Брэнди с недоумением смотрела на его лицо в контрасте света и тени.
– Какой бал?
– Танцевальный вечер. У миссис Тобиас. Мы должны идти… на танцы.
– Сейчас? – спросила Брэнди. Она забылась рядом с ним в темноте и хотела бы оставаться и дальше в этом забытьи. – Как? Теперь ты хочешь танцевать?
– Да, – засмеялся Роберто с веселой беспомощностью, – так как теперь в наших апартаментах твоя мать.
Ее мать. Она забыла о Тиффани.
– Но мы могли бы… – начала Брэнди. Могли что? Незаметно пройти в другую спальню? И предаваться там неистовому сексу, пока Тиффани почивает в соседней комнате? Хилый шанс, решила Брэнди. Такого она не пробовала, даже будучи подростком. Она сдалась и встала. – Ну что ж, прекрасно. Пойдем танцевать!
Порыв холодного ветра остудил ее желание, но, к несчастью – ненадолго.
Особняк, построенный в калифорнийском стиле, внутри был выдержан в теплых тонах красновато- коричневого цвета. Все стены до самого потолка были увиты цветущими растениями. В высоких клетках пели птицы. В такой обстановке, да еще в приятном обществе своего компаньона Брэнди быстро начала млеть от удовольствия.
Она слышала звуки музыки. Когда она последний раз танцевала? Это было много месяцев назад, в переполненном баре, со студентами ее факультета и… с Аланом. У них на факультете главенствовали «Правовые нормы юридической школы высшего ранга». При довольно хороших знаниях по специальности у студентов отсутствовали какие бы то ни было навыки общения и способность попадать в такт.
В тот вечер стало очевидно, что эти нормы применимы и к студентам медицинских факультетов, а к
